Новый путь
Шрифт:
Платек послушно сложил ладони на затылке.
— Тебя называют «Кукольником», — неспешно заговорил он. — Ты дергаешь за ниточки нужных марионеток в правительстве, в церкви, в армии… А кто твой кукловод? Сатана?
Пальцы скользнули за шиворот, нащупывая рукоятку стилета.
— Ну, я еще не настолько велик, чтобы заинтересовать силу, которая творит добро, всему желая зла, — усмехнулся Личо. Дрогнув, пистолет мелкими толчками пошел вниз, мотнувшись в сторону двери. — На выход! Ты и так испортил мне кресло мозгами Чезаре. Не хватало
Томаш мягко улыбнулся — и метнул стилет. Тонкое хищное жало вошло в шею Джелли по рукоять. «Кукольник» заклекотал, две пули ушли в пол.
— Во имя Господа! — сурово сказал Платек. — Изыди!
Личо грохнулся на колени, силясь вымолвить хоть слово, но лишь кровь стекала по его губам. Качнувшись, он пал ниц перед бывшим нумерарием.
Томаш выдернул нож, и аккуратно вытер его об голубой костюм Джелли. Собрав пожитки и добычу, он вышел в коридор, переступив труп. И ничего не провернулось в душе, требуя покаяния.
«Надо поискать в подвале, — решил Платек. — Грешное золото пойдет на святое дело… С Рождеством тебя, Мазуччо!»
Глава 12.
Пятница 26 декабря 1975 года, день
Первомайск, улица Дзержинского
Солнце село, и сразу стало темнеть, словно в надзвездных сферах притушили свет. Комковатая белёсина туч даже закату не дала разгореться — хмарь по окоему едва затеплилась нежным малиновым сиянием, и тихо угасла, неразличимо сливаясь с серым маревом.
С такой печальной подсветкой небес можно было ожидать унылой пустынности, но нет, градус настроения первомайцев упорно полз вверх — все жили кануном. Прохожие торопливо таскали елочки, обвязанные шпагатом, затаривались шампанским и мандаринами, а молоденькие продавщицы будто позировали между витрин, разрисовывая стекла красноносыми Дедами-Морозами, да елочными игрушками, свисающими с колючих веток.
Вот целая «Татра» проехала с новогодними деревцами, аккуратно выложенными в кузове — ходкий товар у перепада лет…
Хлопнула дверь, и я оттолкнулся от подоконника — мама обещала принести полную сумку мандарин. Урождались эти оранжевые мячики как раз под Новый год…
Пришла Рита, улыбнувшись мне как-то косовато. Я помог снять беличий полушубочек, и девушка зябко потерла ладони.
— Замерзла! — воскликнула она нарочито веселым голосом, и шаловливо прижала руки к моей груди. — Ух! Ты, как печка! Я погреюсь, ладно?
— Грейся, — улыбнулся я, прикрывая пальцами ее ладоши.
В лице Сулимы что-то неуловимо дрогнуло, и она неловко высвободила руки.
— Я поняла, почему ты такой… молчаливый, — Рита опустила ресницы. — Видела сегодня Ларису…
— Дворскую? — спокойно уточнил я.
— Ага… Она мне рассказала… — подружка замялась, в смятении сплетая и расплетая пальцы. — В общем… Ну… Ну, что у Инны появился другой!
— Я знаю, — мне было нетрудно говорить
— Знаешь? Что, Инка звонила?
— Нет. Я их видел, обоих. И Инну, и ее новое увлечение.
И без того большие Ритины глаза округлились в огромные.
— Они… целовались? — задохнулась девушка.
— Нет, — двинул я уголком рта. — Они раздевались. И очень увлеченно.
Сулима вспыхнула вся, даже шея зарозовела.
— Это… в Москве? — пролепетала она.
— На «Мосфильме», — кивнул я.
— Мишенька… — прошептала Рита жалостливо. — И что теперь делать?
— Ничего, — пожал я плечами. — Переживу как-нибудь.
Совершенно не думая ни о чем плотском, я привлек девушку к себе, и она послушно прижалась. Уютно уложив голову на мое плечо, Сулима всхлипнула.
— Чего ты? — мои пальцы ласково перебрали ее короткие пряди.
— Тебе же плохо… очень…
— Да все уже, — сказал я успокаивающе. — Переболел.
— Ой, кто-то идет! — испуганно пискнула Рита, отрываясь от меня. Едва она успела скрыться на кухне, как дверь рывком распахнулась, впуская маму с Настей, румяных и счастливых.
— Вон, сколько добыли! — воскликнула сестренка, затаскивая тяжелую сумку.
— Позвонили бы… — ляпнул я, и прикусил язык, ругая себя за анахронизм — до мобильников еще далеко.
— Да, это мы удачно зашли! — оживленно заговорила мама, стягивая пальто. — На работе давали по пять кило в руки, а тут еще в гастрономе выбросили! Разве удержишься? Рита дома? Рит! Угощайся! Каждому по две штуки! А то знаю я вас — слопаете за день!
Я честно раздал всем по паре крепеньких мандаринчиков.
— А покормить добытчиц? — невнятно осведомилась мама, уминая сочные дольки. — Фруктинками сыт не будешь!
— Суп с сайрой есть, котлетки вчерашние и сегодняшнее пюре, — перечислил я блюда в меню. — Что накладывать?
— Всего накладывай! — выпалила Настя. — И побольше!
Мама засмеялась и повлекла дочечку на кухню, по дороге притискивая Риту. Я двинулся в арьергарде, улыбаясь смутному будущему.
Чтобы дописать «домашку» и сложить все ученические причиндалы в сумку, мне хватило получаса. Рита с Настей все еще корпели над уроками, и я тихонько, чтобы не мешать, расселся на диване. Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…
…Неделю потерял зря, весь мой график полетел. А все потому, что БЭСМ-6 — это монстр! Зато почтовый сервер поднят, и не важно, что домен прописан руками, не важно, что модемный пул всего из дюжины модемов… Важно, что это «чудище обло, озорно, стозевно» работает. Пользуйтесь, товарищи юзеры, не обляпайтесь! Письмо дойдет за минуту и не потеряется. А Револий Михайлович даже отрядил дежурных операторов. Все письма с пометкой «срочно» отслеживаются вручную и дублируются звонком адресату. Пока так. На месяц, два, три, как пойдет. Да и пригляд нужен.