Новый рассвет (Другая заря) (др.перевод)
Шрифт:
– Бэннер. – Джейк вдыхал солнечный аромат ее волос, по которому так соскучился. – Господи, в тот первый раз какая ты была нежная. Я был поражен до глубины души. С тех пор я в тебя влюбился до безумия. А может быть, задолго до того. Может быть, я полюбил тебя, едва ты начала взрослеть, но боялся сам себе признаться.
– Ты ни разу не сказал, что любишь меня.
– Разве? – Она покачала головой. – Ладно.
Он прижался к ее лицу. Их губы раскрылись, языки соприкоснулись. Джейк застонал. Обвил руками Бэннер и приподнял, поставив кончиками пальцев на носки своих сапог. Она обняла его за шею и потерлась животом.
Подняв голову после долгого поцелуя, он взглянул ей в глаза. В них отражалась луна.
– Много лет я делал вид, что сам черт мне не брат. Был в обиде на жизнь за то, что пришлось рано повзрослеть, за смерть Люка, за все. Это на мне сказалось. Знаю, многие меня уважали за то, что я хороший ковбой, ловко обращаюсь с колодой карт и с пистолетом, но никто не видел меня настоящего. Ты одна разглядела меня, Бэннер.
– Да. За этими холодными голубыми глазами я разглядела живую душу. – Она поцеловала его в шею. – Твой характер меня ничуть не пугал.
Джейк усмехнулся, погладил Бэннер по спине.
– Тебе ли говорить о характере. Я в восторге от наших драк.
– Я тоже.
– До тебя я был так одинок. Дай Бог, чтобы это никогда не вернулось. – Он зарылся лицом в ее шею.
– Ты не позволял никому приближаться к себе. Но теперь у тебя есть я и ребенок.
– Наверное, пора достраивать дом. – Джейк чуть откинулся назад и влюбленными глазами оглядел Бэннер. – До сих пор не могу поверить.
– А я могу. Мое тело меняется.
– Правда? – Он провел руками по ее груди и подмигнул. – Наверное, ты права.
Их губы снова встретились.
– Я сгораю от похоти, – простонала Бэннер.
Джейк приподнял большим пальцем ее подбородок и вгляделся в подернутые дымкой глаза.
– Ты хоть знаешь, что значит это слово?
– Конечно. Я слышала его от…
– Знаю-знаю. Поцелуй меня скорей, пока ты не сказала еще что-нибудь непристойное.
Она подчинилась и, приподнявшись на цыпочках, сумела зажать бедрами его отвердевший член. После двухнедельного воздержания Джейк содрогнулся всем телом, мучимый желанием.
– Бэннер, милая, если мы не
Ее глаза сверкнули, она радостно улыбнулась.
– А можно?
Он шлепнул ее.
– Ах ты, бесстыдница. Не в такую же лунную ночь.
– В другой раз?
Его зубы блеснули в озорной усмешке.
– Да, а теперь пойдем. У меня есть мысль получше.
Он взял ее на руки и понес через двор. Догадавшись, что они направляются в конюшню, Бэннер застенчиво зарылась лицом в его воротник.
– А что ты на самом деле подумал обо мне той ночью?
– Сначала подумал, что ты маленькая обиженная девочка, которая ищет сочувствия. Потом решил, что ты ведьма, подосланная дьяволом мне во искушение, или ангел, присланный Богом с той же целью. В любом случае я всерьез задумался о непостижимом.
Закрыв дверь конюшни, Джейк нашел пустое стойло со свежим, ароматным сеном, залитое лунным светом. Он опустил Бэннер, но рук не разжал.
– А потом? – прошептала она, почти касаясь его губами.
Он пощекотал языком уголки ее губ.
– Потом я решил, что все это мне померещилось. Потому что было самым лучшим из того, что со мной случалось. – Джейк сильнее сжал руки. – Люби меня, Бэннер, – молитвенно прошептал он в ее волосы.
Они откинулись на сено. Их губы слились. Пальцы Джейка проворно расстегивали пуговицы ночной рубашки. Рука скользнула под ткань и обняла грудь Бэннер. Не успел он коснуться губами соска, как тот уже вздулся от страсти. Его язык, мягкий и влажный, начал ласковую игру. Бэннер почудилось, что она вот-вот умрет от наслаждения.
Джейк стянул с нее рубашку и некоторое время упивался ее наготой.
Потом быстро встал, разделся, лег на нее и нашел сладкое тугое ложе, принявшее его жаждущую плоть.
– Я люблю тебя, люблю тебя, – шептал он, отдавая ей себя. Она откликалась, как эхо.
Скоро наступил экстаз, бурный и жаркий.
Их постель была сделана из одежды. Они спали обнаженные, прижимаясь друг к другу. А на заре, едва солнце показалось из-за горизонта, Джейк снова потянулся к разомлевшей от сна жене. На этот раз их любовь была не похожа на грозу – тихая, нежная, она приветствовала рассвет, который будет озарять их жизнь до самого конца.