Новый рассвет. Валкард
Шрифт:
***
Вы знаете, что такое собрать со всего леса полторы сотни птиц? Не знаете? Это надо подойти к каждой и уговорить каждую помочь тебе. Если бы нормальный человек увидел меня разговаривающим с уткой, или вороной, он посчитал бы меня сумасшедшим. Моё счастье, что в этом мире нет психбольниц. Был бы я там частым посетителем.
Вернемся к птицам. Собрать их проще, когда у тебя есть помощь. Не знаю с чем это можно сравнить. Скорее всего это похоже на цепную реакцию в реакторе атомных электростанций. Серёга передал одной птице, та двум и так далее. Сейчас на ветках сидело полторы сотни
Самое сложное я сделал, теперь остается дождаться кромешной темноты. Я посмотрел на часы. Осталось два часа до полуночи.
– Ну как, всех собрал. Ох, ничего себе!
– Удивилась Тереза от такого количества птиц. Тут их было больше чем полторы сотни.
– Ты как их, так много?
– Да это Серёга в основном всё сделал.
– Ой, не прибедняйся. Он сдвинулся ещё больше!
– Кто?
– Не кто, а что. Знак, теперь это видно невооруженным глазом. Я хоть и вижу этот знак впервые, но мы целители в ответе за то, что делаем, рисуя знаки на теле, мы распознаём их природу.
– Скоро начинать. Когда я подам сигнал ты вместе с Серёгой придете. С вами останутся пару десятков птиц. Для защиты. Серёга, позаботься о ней.
– Сказал я синичке, маленькой синичке. Не знаю почему, но именно его я воспринимал как полноценного члена команды. За эти пару часов он стал мне лучшим другом.
Серёга чирикнул и я понял, что это знак согласия. У меня будто слова проплыли перед глазами: «Постараюсь». Ну, тогда хорошо. Он постарается. Я схожу с ума. Всё ясно, это всё солнце, напекло в голову.
Я все никак не мог привыкнуть к тому, что вижу в темноте. У меня всё время слезились глаза и я всё время старался их протереть. Иногда появлялась легкая пелена, но она быстро рассеивалась. Тогда я не видел даже дерева впереди себя. Чем темнее становилось, тем лучше я различал предметы, объекты, траву, птиц.
***
Они неслись как огромная бесформенная туча, они прибывали со всех сторон. Никто на заборе не мог понять, от чего летят эти птицы. Что такое страшное надвигается на них. Все ожидали атаки с этой стороны. А так как надвигается что-то страшное, почти всем воинам было приказано держаться в этом секторе. С противоположной стороны, а именно там, откуда должен был проникнуть я, осталось от силы пять человек и те смотрели на птиц.
Я послал мысленный сигнал двум десяткам ворон, чтобы заняли эту пятёрку делом. Те просто кружили возле них иногда клевали за уши, но без особого энтузиазма. Приказы приказами, а никто не хотел оставлять свою жизнь здесь. У птиц тоже есть своё мнение, свои мысли и свои взгляды на жизнь.
Я незамеченным добрался до стены. Осталось залезть наверх. Сил у меня было много, так что я, цепляясь за уступы в каменной стене залез. Для того чтобы не ранить охранников я сделал себе что-то на манер дубинки ещё тогда когда планировал нападение. Повторюсь, я не хотел их убивать. Дубинка мне была нужна на всякий случай.
Вылез я очень не вовремя. Только и успел встать на обе конечности, как тут же возле моих глаз прошел меч, был бы он на пару сантиметров длиннее, настал бы конец моей способности
Получился прямой удар в плечё той руки в которой был сжат меч. Вышло довольно не плохо. Удар явно оказался сильнее того, что я ожидал, так как парня повернуло наградусов пятьдесят. После этого я нырнул с места вперёд и добавил кулаком левой руки снизу в челюсть, получился нокаут.
– Ибо не надо хорошо хороших людей пугатьмечём.
Остальные стояли чуть поодаль, и пока они добегут, я успею скрыться за строениями. Длинным прыжком я перелетел со стены на крышу близлежащего здания и перекатился, чтобы смягчить удар об твердую черепицу. Смягчил, но как бы меня Тереза не лечила плечё не зажило полностью и сейчас отчаянно ныло на манер «ты чё охренел такие вот трюки вытворять, да ты вообще по жизни офигел, недавно у тебя и руки то не было» и так далее в таком духе. А что мне делать, не сидится на месте.
Я встал на ноги и побежал дальше по крыше. Кстати, крыша была омерзительно некрасива. Черепица была выложена криво, иногда не сходилась в местах стыков и из-за этого я чуть пару раз не навернулся. В общем, я бы руки оторвал таким укладчикам и засунул в то место,от куда те руки растут. Закончу все дела и обязательно найду их и заставлю всю крышу переделывать. Главное не забыть. Если мне ещё когда-то повезёт пробежаться по этой крыше, лучше пусть она будет поровнее.
Добежав до конца крыши, я прыгнул на следующую, более красивую и ровно уложенную. Вот тут видно, что старались. Вот так вот мне сейчас придется сражаться с оппонентом, о котором я ничего не знаю, а я в это время думаю о черепице и крышах. Вот добегу до её конца и спрыгну на каменную улицу, там будет нечему удивляться, уже все видел.
Перекатываться я не стал, не было надобности. Главное было не это. Передо мной стоял один из стражников с расширившимися от удивления глазами. Стоял себе никого не трогал, а тут с неба сваливается какой-то мужик. Ну, вот и не смог он среагировать мгновенно. Он даже не стал нападать. Кстати стражник был довольно крупного телосложения.
– Ты кто?
– удивленно сказал он.
Я встал и быстро основанием ладони, делая шаг, вперед ударил в нос противника. Этот удар делает любого противника не боеспособным на некоторое время. Не зависимо от массы противника его ждет нокаут. Вот и этот рухнул на спину.
Я медленно обошел его и направился дальше к главному зданию в этом старом-новом городе. Тут по-прежнему цветы переплетами дома и крыши домов, некоторые из них фосфорицировали. Точно сказывался эффект радиации на эти «живые фонарики». Из-за них улицы были наполнены тусклым разноцветным сиянием. Захотелось остановиться и посмотреть, но не до того было сейчас.
Я пробежал возле старого дома Терезы в котором,похоже, кто-то уже поселился. Через окно был виден свет то ли от свечки, то ли от масляной лампы. В окне бегали тени людей. Надо бы заглянуть и датьв бороду тому кто ходит по чужому дому, но ещё раз повторюсь что мне не до того сейчас.