Новый солдат империи. Воин Донбасса
Шрифт:
Словом, в ответ отнамекнулся про "тут закончу и поговорим".
А теперь вот всё само и сплелось.
Само ли?
Впрочем, неважно. Выбирать особенно не из чего, даже если Мишка несколько сгущает краски. Однако что-то в Мишкином предложении Алексея напрягало.
Впрочем, в отношениях с ним он мог позволить себе откровенность:
– А что это ты, друг ситный, так об этом печёшься? И когда это ты успел этот вариант проработать? Гэбэшные твои штучки на мне проворачиваешь? Как с Настей?
Так звали девушку, что работала в паре с Мишкой. По меньшей мере ещё с Крыма, где её Кравченко
– девка красивая, даже очень. Мишка - человек с пропеллером в заднице. А поскольку на деле оного устройства там не торчит, то у подобного рода мужиков его функционал перемещается вперёд. И - удирайте, девки! Или, наоборот - сбегайтесь! Как правило, происходит последнее...
То есть Лёшкино допущение нисколько не заставляло в нём сомневаться. Тем паче, что и он сам сразу высоко оценил внешние качества Насти. Той своей половиной, которая биологическая, мужская. Которая тут же облизнулась, впервые увидев её в кафе, где была назначена встреча с Митридатом. А что - девушка была красивой, во вкусе Кравченко. Девушка оказалась умной, во вкусе Кравченко. И... на том, собственно, и всё. Ибо социальная половина сразу цыкнула на инстинкты: ты человек женатый, она - подруга соратника, у вас важное общее дело...
Вторично увиделись уже здесь, в Луганске. Естественное дело: Настя снова работала в паре с Митридатом. Теперь они трудились в аппарате госбезопасности. Но плюс к тому писали некие "вонючки" - так Мишка называл то ли отчёты, то ли доклады - какому-то ещё "руководству". Что это было за руководство и где сидело, оставалось только догадываться. Мишка, разумеется, не говорил всего - несмотря на их уже давнее, с Крыма, знакомство, и закреплённую в бою дружбу. Как ничего не говорила и Настя. Тоже несмотря, как говорится, на... Ну, скажем, дружбу.
Которая родилась, как ни странно, из-за постельного облома. Но только не в устойчивом понимании этого термина.
Как-то они с Настей остались одни. Причём в квартире Мишки. У которого вдруг нашлись неотложные дела, и он ушёл.
Выпивали терпкое крымское вино, говорили. Среди прочего почему-то о скифах - Настя всерьёз увлекалась этой темой. Ну, и чуть-чуть обменивались флюидами взаимной симпатии. Возникшими отнюдь не сейчас: как позднее призналась девушка, тайные шевеления биологической половины Лёшки для неё секрета не представляли. И, хотя она того не показывала, те находили встречный отклик уже в её душе. Можно было бы сказать: в её естестве. Но, как поведала Настя, она была и покамест остаётся девушкой свободной. А когда сердце женщины свободно, то душа её охотно соглашается с естеством. Если, конечно, мужчина не конченный урод. Ну, Кравченко так оценить было бы затруднительно. На это Настя тоже намекнула вполне прозрачно.
В общем, оказаться в этих условиях в одной постели было совершенно неизбежно. И всё шло к затверженному миллионами лет эволюции финалу, но тут в Лёшке сыграла тревогу одна совершенно неуместная на первый
"Не слишком ли быстро?" - подумал Алексей, уже дойдя в ласках до точки - как это у лётчиков?
– принятия решения. Ещё точнее - дойдя до позы, предусматривающей однозначное продолжение. И пусть Мишкин контакт и передал ему опытный и хитрый начальник, пусть и определились они с Мишкой относительно "спины к спине", - но "медовую ловушку" всё это не отменяет. При всей дружбе-союзе. Ибо лишний якорёк на партнёре в агентурной работе никогда не помешает. Так, на всякий случай.
И Лёшка сам себя стащил с Насти. Буквально за задницу. Промямлив, что-де очень девушку хочет, но не готов изменить жене. Тем более имея двух деток.
Получилось не очень убедительно, но решения своего он не изменил. И даже заставил уйти возбуждение, сосредоточившись на воспоминании о той засаде у Шатоя. И даже всегда готовую вспомнить о ране ногу заставил заныть.
Он потом не раз жалел - и в то же время не жалел - о той минуте. Ибо Настя продолжала его манить, и где-то в душе он ощущал некий росток привязанности к ней. Знал, конечно, что завёлся он, этот росток, как раз от нереализованного секса. Чем больше женщину мы меньше... Но вырывать его из души не хотел. Да и зачем? Хорошая девчонка, хорошим оказалась товарищем...
Предназначалась ли хорошая девчонка Мишкой в "медовые ловушки" или по своей инициативе решила провести ночь с московским офицером, Алексей, естественно, никогда так и не узнал. Точнее, не узнал наверняка. Правда, когда они сдружились до той степени, что смогли без всякого тайного подтекста подшучивать над своими отношениями и друг над другом, он как-то признался о подлинной причине тогдашнего своего решения. Настя, естественно, над его опасениями посмеялась. И, конечно, всё отрицала - насчёт "медовой ловушки". И без владения телепатией в этом вопросе было уже не разобраться.
Но зато призналась, что так оно вышло даже к лучшему. Потому что она, дескать, рано или поздно начинала плохо относиться к мужчинам, с которыми переспала и рассталась, - чаша испита, кому она нужна, только раздражает своим видом. Такой вот характер. С Лёшкой же расставание рано или поздно всё равно было предопределено - "не из семьи же его уводить, такого хорошего". Зато теперь, без застрявшей между ними двусмысленности завершившейся связи, можно просто и долго дружить, без всякого битья надоевшей посуды и выяснений отношений.
Правда, это она рассказала гораздо позднее. И тогда Лёшка поверил, что с Митридатом Настя действительно не спит, хотя и живёт с ним в одной квартире. Она такая, да... Котёнок, который гуляет сам по себе...
Лишь один раз он её "качнул" - более в шутку, чем с серьёзным намерением, - спросив: "Ну, сегодня-то про меня в "вонючках" ваших ничего не докладывали?" "Нет, сегодня ничего", - на автомате ответила Настя. Отчего Алексею довольно многое стало ясно. Но в принципе в их странной дружбе это ничего не изменило. Ибо от обоих их с Митридатом так густо пахло грифом "Совершенно секретно", что лишний интерес, как говорится, был чреват. А чёрного кобеля не отмоешь добела...