Новый сотрудник организации «Achillea millefolium»

Гамингтон Милтон

– Ты меня одел? – Спросила Ника.

– Да. – Ответил он невозмутимо. – Что такого. Я тебя мыл, когда принес, я же зашивал, ровнял переломы. Кстати, у тебя там, на заднице, синяк, это я тебя в ванне немного уронил. – Он стал снимать с себя броню, совершенно, не стесняясь, девушки.

Только сейчас Ника заметила, что в комнате появилась ещё одна кровать, тоже с пологом, она стояла у окна. Холь сел на неё, скинул обувь и расстегнул ремень брюк. Ника поспешила стыдливо отвернуться.

– Это мне еда? – Спросила она, стоя

спиной к песочнику.

– Ну не мне же! –

Холь в одном белье вытянулся на постели и заложил крепкие руки за голову. Ника глянула на него большими глазами и старательно занялась ужином.

– Ты бы не мог одеться? – Не выдержав, спросила она.

– Спину выпрямлю и оденусь. – Спокойно ответил он. – Ты ешь, нам скоро идти. – Он снял с глаз контактные линзы и с презрением бросил коробочку с ними на тумбу у кровати.

Он полежал минут пять и встал с постели. Ника увидела на спине мужчины старый шрам, над лопаткой. Холь быстро оделся и убрал разбросанные вещи.

– Поживей, ты не бессмертная, чтобы столько возиться. –

– А вас в штабе много? –

– Одиннадцать во внутреннем круге и две – три сотни во внешнем. Все, включая Ириду, солдаты. –

– С чем вы боритесь? – Ника быстро ела. Ужин был вкусным, спешка его портила.

– Увидишь. –

Холь пристегнул к ноге ножны с ножом и спрятал их под джинсами. Он с тоской посмотрел на коробочку с линзами. Потом взял её и надел их обратно.

– Зачем ты их снимал, если опять надевать? –

– Неудобные, у раствора горький привкус. – Ответил песочник, проморгавшись.

Они быстро собрались, и Холь завязал чёрную повязку на глазах Ники.

– Зачем это? –

– Я тебе не доверяю. –

Холь провел её по коридору. Судя по акустике, помещение было большим. Под ногами лежали мягкие ковры. Они спускались на лифте. Потом сели в машину. Холь был за рулем. Он разрешил снять повязку только через 15 минут после отъезда.

– Значит так, –деловито говорил он, – у тебя 20 минут. Берёшь только самое нужное и неприметное. Поняла? Никаких фотоальбомов на память, никаких милых безделушек, только нужные вещи. Думай, пока, что возьмешь. –

Думать было не нужно. Ника не собиралась брать вещи, она хотела сбежать. Как только они приехали, девушка поднялась с Холем наверх. Она попросила его постоять на стреме, если кто-то придет, а сама вошла в квартиру и закрыла дверь запасным ключом из-под коврика. Тут она быстро покидала одежду и спрятанные накопления в сумку и выскользнула в окно. Спуститься с четвертого этажа по пожарной лестнице не составляло труда, но Ника решила сделать хитрей. Она вернулась, разбила с грохотом стекло, бросила на выходе сумку и спряталась в шкафу.

Холь открыл дверь и вошёл. Ника стояла среди одежды и старалась не дышать. Он подошёл к окну глянул вниз и вышел на лестницу. Через пару минут Ника выскользнула из своего укрытия и пошла к двери. Сумка выпала из

её рук, когда она увидела Холя стоящего со скрещёнными на плечах руками у выхода.

– Так значит! – Сказал недобро он. Ника ничего не успела сделать. Он рванул к ней. Схватил и прыгнул в окно.

Она хотела закричать, но песочник зажал ей рот, после чего, благополучно приземлившись, он бесцеремонно затолкал её в багажник машины и прокатил так по самым плохим дорогам города. Когда они, наконец, остановились и он открыл багажник, девушка набросилась на него, словно кошка. Она без разбора колотила его и царапала. Она кричала. Вокруг шумело большое озеро. Было уже совсем темно. Ника не знала, где она находится.

– Угомонись. – Холь одним движением взял её за горло и легко бросил метров на пять в воду.

Ника упала в холодное озеро и ей в нос попала вода. Она выбралась и поспешила откашляться и отжать вымокшие волосы.

– Успокоилась? – Спросил Холь.

– Я тебя ненавижу! – Она вновь кинулась на обидчика.

– Ясно. – Тот снова выбросил её в воду. – Буду купать, пока не угомонишься. –

Ника вышла из воды и, тяжело дыша, села на песок. – Прекрати… Ты меня не отпустишь? – Обреченно спросила она. Ярость потихоньку проходила, уступая усталости.

– Нет. – Холь положил ладонь на песок, и тот стал согреваться и окутывать дрожащую Нику. – Мне не нужно, чтобы ты заболела. – Пояснил он.

– Ты меня чуть не утопил! – Прорычала Ника.

Холь ничего не ответил.

Песок был мелким и гладким. Его струйки маленькими змейками поднимались наверх. Они окутали Плечи девушки и слегка коснулись шеи, но совсем не затронули лица и волос.

– Ты уже отмечена, тебе не уйти живой. – Странно, но Холь, впервые за все время, говорил довольно мягко, даже с некоторым сочувствием. Ника почувствовала некоторую симпатию к этому странному созданию.

– Кем я отмечена? – Она провела по горячему песку высохшей рукой. –

– Тёмными. – Он снова говорил привычно бесстрастно. – Они сожрут тебя при первой же возможности. –

– Прости. Я просто хочу обратно, в ту жизнь. –

– Той жизни больше нет, Ника. – Отозвался он холодно. – Есть только эта. –

Он встал, и песок с одежды Ники начал уходить. Вскоре на ней не было ни единой песчинки.

– Идём. Нам пора. –

– Мои вещи остались там. –

– Я все взял. И ещё вот это. – Он протянул семейное фото родителей Ники в серебряной рамке. – Спрячь пока, Ирида этого не одобрит, если увидит. –

– Спасибо. –

Холь кивнул, и они сели в машину. Ехали, молча и долго. Он включил музыку. Что-то уж слишком заунывное для этого вечера.

Добравшись до постели, Ника разделась за пологом и, пожелав Холю спокойной ночи, мгновенно отключилась.