Новый старый 1978-й. Книга третья
Шрифт:
Всех ребят в квартиру я пускать не стал, чтоб не трепали лишнего. Мы с Димкой спокойно, не торопясь всё перенесли в прихожую.
— Да, богато живёшь, — завил Димка, увидев мои хоромы.
— Мы теперь известные в стране и за рубежом люди, — сказал я, разворачиваясь к двери. — Пошли за моей леди, а то она болтать будет с девчонками до ночи.
Мы спустились к подъезду, где Солнышко что-то рассказывала всем нашим. Молодец, нашла себе благодарные уши.
— Ребята, спасибо всем за помощь, — обратился я сразу ко всем. — Нам пора, а то мы чертовски
Мы попрощались и пошли к себе.
— Дом, милый дом, — сказал я знаменитую английскую фразу на русском. — Я по тебе соскучился.
— И я тоже, — подтвердила Солнышко. — Как же хорошо оказаться дома.
— Так, звони родителям, а потом в ванную. Что-то я по тебе тоже очень соскучился, надо наверстать пропущенное.
Солнышко радостно заулыбалась и побежала звонить папе с мамой. Долго она разговаривать не стала, потому что я уже разделся и залез в нашу большую ванну. В Англии у нас в номере была маленькая, которая с нашей даже рядом не стояла. Прибежавшая счастливая Солнышко прыгнула ко мне, чуть не залив брызгами весь пол. А потом мы принялись страстно любить друг друга, потому, что действительно соскучились. Вот как можно соскучиться по человеку, с которым не расставался ни на один день? Оказывается, очень даже можно. Если ты не занимался сексом с любимой женщиной полтора дня, то успел по ней очень соскучиться. Линда и Ди не в счёт.
Потом мы лежали на нашей большой кровати, умиротворенные и расслабленные.
— Мне вчера показалось, — сказала балдеющая Солнышко, — что ты как-то немного охладел ко мне, но сейчас я поняла, что ошибалась.
— Ты же видела, что творилось последние два дня, — ответил я, целуя её в ушко. Вот так, женщины всё чувствуют сердцем или на подсознательном уровне. — Я вообще не знаю, как я выдержал. Лошади, клипы, концерты, террористы. Я в самолёте заснул, как и ты.
— Да, я вижу, но мне бы хотелось, чтобы ты уделял мне больше внимания.
— Я постараюсь. Завтра придётся ехать в ВААП, а там всё опять завертится и закрутится. Предлагаю тебе завтра не таскаться со мной по Москве, а разобрать спокойно чемоданы, пока я буду делами заниматься.
— Хорошо, но вечером надо будет к моим заехать. И ещё утром на рынок или в магазин надо забежать, в холодильнике только банки остались и колбаса сырокопченая. Хорошо галеты есть, так что утром у тебя на завтрак будут маринованные баночные сосиски с крекерами и оливки. Ну и икру на крекеры тоже намажешь.
— Вот такие мы с тобой миллионеры, а есть, по сути, нечего.
— А откуда мы стали миллионерами?
— Нашим англичане за нас уже отправили полмиллиона, а ещё за диски будут отправлять. Стив на свой страх и риск выпустил их два миллиона штук и они завтра-послезавтра уже закончатся. А каждый диск продаётся по пятнадцать фунтов. Итого…
— Тридцать миллионов. Ничего себе мы с тобой напели. И сколько в Москву они отправят?
— Стив сказал, что два с половиной миллиона. В сумме мы принесли нашей стране три миллиона фунтов стерлингов.
— А нам сколько
— Около трёхсот тысяч чеков.
— Вот это да. А мы тут печеньем питаемся.
— Нам триста тысяч на руки не дадут. Намекнут, что надо в детский фонд что-то передать или на строительство какого-нибудь олимпийского объекта выделить. Если мы им две трети отдадим, то они нам тогда сто тысяч с удовольствием выдадут и пару благодарственных грамот впридачу вручат. Так что наше любимое государство нам наши кровные просто так не отдаст, помяни моё слово.
— Жмоты они, одним словом. Ну хоть сто тысяч чеков с них стрясём и то хлеб.
— А вот хлеба то у нас, как раз, и нет. Так что давай спать, я бабушке своей завтра позвоню, она в девять вечера ложится, зато рано встаёт. Старой закалки человек она у меня. Я её к нам завтра тебе в помощь привезу. Ты будешь спокойно вещи разбирать, а бабушка поможет тебе, в это время, с готовкой.
Глава 4
Четверг — это не пятница, а скорее понедельник
Утро я начал с пробежки. Погода радовала весенним теплом, днём обещали до двадцати градусов. Всё было непривычно, но знакомо. Это вам не на электрической беговой дорожке бегать в зале, отвык немного от большого свободного пространства и от чистого воздуха по утрам. А вот груши первое время будет не хватать, как и Ди с Линдой. К хорошему быстро привыкаешь. Хоть и оторвались мы вчера с Солнышком по полной, но, всё равно, вспоминаю этих двух красивых и, влюблённых в меня, англичанок. «Москвич» охраны, как уже давно заведено, стоял на прежнем месте и двое его пассажиров внимательно наблюдали за мной. Они уже особо не таились, поэтому вели себя более естественно.
Побегав, я стал подтягиваться, а затем начал бой с тенью. Ката и кихон я сделаю дома, не хочу светить перед «наружкой» своими умениями. Только осенью этого года будет создана Федерация карате СССР, вице-президентом которой изберут Штурмина. Так что до этого времени надо подождать и особо не выёживаться.
Помывшись в душе, я пошёл завтракать крекерами с разными баночками и надрезанной сырокопченой колбасой. А ничего так получилось, очень даже вкусно. Тут зазвонил телефон. Я догадался, что это никакой не слон, который от верблюда из стихотворения Корнея Чуковского, а, наверняка, Ситников из ВААПа. Подняв трубку, я понял, что был прав в своих предположениях.
— Слушаю, — сказал я, успев дожевать последний крекер с колбасой.
— Привет, английский сэр, — услышал я голос Василия Романовича.
— Здравствуйте, Василий Романович. Англичане называли меня сэр Эндрю, но для вас я просто Андрей, как и прежде.
— Это хорошо, что не зазнался. Значит правильно отец тебя воспитывал. К нам собираешься?
— Обязательно, вот только на рынок за продуктами съезжу и сразу к вам. Холодильник практически пустой, нас же неделю не было, в доме даже хлеба нет.