Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Опечалившийся Егор взял в руки гитару, на которой когда-то играл весьма прилично, и затянул вульгарные песни из своей далёкой, буйной, хулиганской юности, невольно переходя на скабрезность:
– «Стоит статуя глазами вниз! А вместо хрена – лавровый лист!».
Некстати в этот момент вошедшая сильно уставшая Варвара для прекращения пьяного излияния мужа не нашла ничего лучшего, как в пику ему заметить убийственное для любого мужчины:
– «У тебя может и лавровый? А мне и кленового
Губы открывшегося от удивления рта Егора тут же мелко затряслись от обиды, а двое других собутыльников, не сдержавшись, прыснули от смеха, ещё больше вгоняя в краску своего старшего свояка.
Но тут же Платон, как всегда, сразу прочувствовав ситуацию, быстро нашёлся, как её разрядить.
Он обратил внимание собратьев по возлиянию и излиянию на, мелькавшую на экране с приглушённым звуком телевизора, запись какого-то концерта с участием Лаймы Вайкуле:
– «А она вот так бы не сказала!» – спасительно отвлёк всех Платон, прибавляя звук.
И друзья по несчастью услышали исполняемую ею известную песню.
Благодарный Егор сразу же воспользовался ситуацией и, находясь ещё в обиде и эмоциональном раздражении на бестактность Варвары, тут же подхватил знакомый припев, внося в него свой пародийный мотив:
– «По улице Чахохбили иду я, как первый раз. Там морду мне чуть не набили, как раньше бывало не раз!».
В этот момент в комнату вернулась Варвара, подошла к мужу и, ласково гладя его по темени, целуя в лоб, извинилась перед ним и присутствующими:
– «Извини! Чего баба спьяна и сдуру не скажет?!».
Немного успокоенный женой и телевизором Егор неожиданно вдруг поменял тему разговора:
– «А помните, раньше по телевизору выступала врач? Ну, как её? Буханчикова, кажется?».
Засмеявшаяся Варвара, выходя из комнаты, тут же поправила мужа:
– «Это ты у нас буханчиков! А она Белянчикова!».
Постепенно разговор перешёл на личность Клавдии.
На вопрос Платона Майклу, как тот познакомился с нею, тот засмеялся и ответил:
– «Очень забавно! Когда я был в составе делегации наших бизнесменов с деловым визитом здесь, в Москве, Клавдия переводила наши переговоры. Я сразу же влюбился в неё. С первого взгляда. После изрядной выпивки в ресторане я осмелел и во время танцев знаете, что я сделал?
Я ей тогда сказал: А Вы знаете, что я сейчас подумал? Ваш роскошный экстерьер будет очень гармонировать с великолепным интерьером моей спальни! А знаете, что она мне тогда ответила? И я долго не мог понять, что? Майкл, А Вы настоящий секстерьер!».
– «Да, Клава очень красивая женщина! Сколько же мужиков было в неё влюблено! Сколько из-за неё голову теряло!» – добавил успокоившийся Егор, с лёгкой ехидной улыбочкой поглядывая на одну из её бывших жертв.
Платон,
– «А, вообще говоря, женщины тормоз прогресса! Стоит тебе только сильно влюбиться, как сразу останавливаются все твои дела. Всё время и все мысли посвящены только ей! Любовь отупляет ум. Правда она, зато, обостряет остроту восприятия. И это особенно хорошо для людей творческих: поэтов, художников!».
– «Да, Иногда, когда я вижу проходящую мимо меня Варвару, мне хочется её трахнуть… – неожиданно перебил Платона Егор.
Он хитро выждал паузу, видя, как его свояки понимающе поддакивают ему головами, и победоносно неожиданно продолжил – …палкой по жопе!».
От такого внезапного поворота собутыльники заржали, как дикие ослы.
– «Опять Егор надо мной изгаляется!» – простонала из кухни Варвара.
– «Да, Егор – это Варварино горе!» – специально уточнила для Клавдии Ксения.
– «Да, нет! Счастье он моё!» – тихо и страстно возразила Варвара.
Действительно, Егор с Варварой жили счастливо и в согласии.
Варвара недаром остановила свой выбор на Егоре, так как чувствовала, что в нём таятся необыкновенная сила, доброта, великодушие и любовь, лишь на поверхности, прикрытые его неподражаемым народным юмором и сарказмом, слегка припудренные немного развязным поведением простолюдина, но всегда корректируемые его нравственной силой глубоко высококультурного человека.
К тому же Варвара сразу почувствовала, что в сексе с этим человеком она будет просто опущена им до обыкновенной шлюхи. Ощущение и ожидание этого не раз сводило эту сильную женщину просто с ума.
Их любовь была страстной и долгой. Несмотря на все их кажущиеся внешние несоответствия друг другу, они в постели брали реванш, доходя до экстаза, до полной взаимной гармонии. И это оказалось главным в жизни состоявшейся и независимой женщины.
Простые рабоче-крестьянские замашки Егора вносили в их отношения дополнительный шарм. К тому же Егор, несмотря на свой часто убийственный сарказм, от природы был весьма тактичен. Когда он чувствовал, что попал в чуждую ему среду общения, то он тогда полностью полагался на, всегда уверенно себя чувствующую в любой среде, Варвару.
– «Да! Бог создал женщину, чтобы разнообразить жизнь мужчины!» – подытожил Егор.
На этом мудрецы и порешили, закончив свою, допоздна затянувшуюся, дискуссию – беседу «святой» троицы свояков.
Наутро, раньше других вставший, Платон, улучшив момент, намекнул Клавдии захватить его с собой в магазин. Та тоже была не против с ним уединиться.
После завтрака она при всех попросила Платона помочь ей с покупками и вместе спуститься в магазин. Её выбор был вполне закономерен, так как Егор – хозяин, а муж Майкл – дорогой гость.