Новый взгляд на историю Русского государства
Шрифт:
Е — значит есть удовлетворяющее решение; Н — нет удовлетворяющего решения; 0 — дата летописи удовлетворяет прямо по январскому Юлианскому календарю.
Интересно, что к тем же выводам о мартовском начале года у русских летописцев, какие я сделал астрономическим путем, пришел еще задолго до меня и Карамзин путем непосредственного сличения летописных дат. Об этом мало известно потому, что он их спрятал в примечаниях и не сделал соответствующих выводов, так что и до сих пор археографы переводят летописный счет на наш январский по осеннему наложению.
Так, цитируя «Летописи Нестора», Карамзин в примечании 50 ко II-му тому «Истории Государства Российского»
1. «Изяслав, по известию летописца (Нестора) ушел из Киева, сентября 15 в 6576 (=1068) году, а возвратился в столицу через семь месяцев, мая 2, в 6577 (=1069) году. А это случилось бы не в двух, а в одном году, если бы год начинался с сентября».
2. «В 6621 (=1114) году умер Давид мая 25, и в то же лето ноября 3 преставилась Янка: следовательно, новый год не был начинаем с сентября».
Эти выводы Карамзина, с уже выше перечисленными, дают основания думать, что уния с Римом была уже и тогда, а потому все шансы за то, что и «Владимир святой», умерший в 1015 году, всего за 54 года до того, тоже крестился по латинскому, а не греческому обряду: ведь календарь есть основа религиозных празднеств.
Напоминаю, что в западной Европе считали в то время год именно с весны и стали переходить к январскому началу, вероятно, лишь при декретировании папою Григорием XIII в 1582 году Григорианского календаря [17] .
17
См. в этом томе «Логику небес».
О только что изложенных карамзинских соображенях я узнал уже после того, как сам астрономическим путем пришел к выводу о весеннем начале года у русских летописцев от их начала и до конца XV века нашей эры.
А другие исследователи очевидно недостаточно оценили эти указания, может быть потому, что они приютились у Карамзина лишь в нескольких «примечаниях». Все это показывает, что ни сам Карамзин и ни его читатели не понимали огромного значения его открытия, как опровергающего самое основное из сложившихся у нас представлений: о византийском начале и характере русской государственности и культуры в средние века. По изложению его же самого, не говоря уже об «историках православной церкви», русское христианство от начала своего носило так сказать греческую рясу, а после этого открытия выходит, что оно отделилось от папской курии лишь при Иоанне III и жене его гречанке Софии Палеолог в 1492 году.
Глава IV. Кометы в русских летописях [18]
Первое известие о комете мы находим в Лаврентьевском списке, когда комета Галлея в 912 году прошла через перигелий 12 июля. Более ранних комет вообще не указано в русских летописях. Вот оно:
«В лето 6419 (т. е. в 911 году по нашему). Явися звезда велика на западе, копейным образом».
Татищев приводит это в несколько иной редакции:
«В лето 6419 (911). Явися звезда велика на западе, яко куст».
18
Фактический материал беру отчасти из статьи К.Д. Покровского «Кометы в Русских летописях» («Мир Божий», 1903, Апрель), отчасти из Д. О. Светского (Известия Академии Наук. Отделение русского языка и словесности, 1915 году) и отчасти из фундаментального издания Археографической комиссии «Летопись по Лаврентьевскому списку» 1872 года.
Но сравнение звезды
А в хронике Георгия Амартола под 912 годом мы читаем в греческом тексте:
«При этом появилась звезда-комета на западе, которую, говорят, назвали копьем (kcpic), и она провозвещает кровопролитие в городе» [19] .
В древне-русском переводе хроники Амартола это место переделано так:
«При сем звезда явися велиа от запада, копииницой (ее) нарицали. Та звезда кровопролитие прознаменует» [20] .
Таким образом, сообщение Лаврентьевской летописи о том, что «явися звезда велика на западе копийным образом», не есть современная событию запись. Все это сообщение взято из славянского перевода хроники Амартола о комете 912 года, значит это уже поздняя запись, а не летописная.
19
Ученые Записки Имп. Академии Наук. Кн. VI. 1861. С. 797.
20
Литограф, изд. хроники Амартола по списку библиотеки Московской Духовной Академии.
При таком допущении становится вполне понятным и факт умолчания в нашей «Начальной летописи» о следующем появлении кометы Галлея в 989 году Если бы мы имели перед собою оригинальную запись о событиях, то вряд ли появление блестящей кометы осенью 989 года, отмеченное и у арабского историка Эльмацина, и у Ликосфена, и у Барония, и в Китайских хрониках, могло пройти бесследно для русских наблюдателей. Очевидно, записи о кометах в русских летописях тоже начинаются позднее. Это подтверждается и ошибкой на два года в записи о следующем эффектном появлении кометы Галлея в марте 1066 года.
В Лаврентьевской летописи читаем:
«В лето 6572 (т. е. в 1064 году вместо 1066) бысть знаменье, звезда превелика, луче имущи якы кровавы, всходящи с вечера по заходе солнечном, и пребысть 7 дний. Се оке проявляше не на добро: посем бо быша усобице много и нашествие поганых на Русъкую землю, си бо звезда бе акы кровава, проявляющи кровипролитье».
В Англии комета сияла с начала апреля до конца мая. В Константинополе и на Востоке ее заметили в начале мая; греки наблюдали ее 40 дней, итальянцы и немцы 20-30 дней, комета была утренней, а 24-го стала вечерней и следовала за солнцем. К началу мая она не заходила до зари и 40 дней двигалась к востоку.
Она произвела такое огромное впечатление повсюду, что если б летописи в XI веке у нас велись своевременно, по мере событий, то несомненно, это небесное явление было бы расписано на целых страницах и притом без ошибки даже на один год.
Отсюда мы видим, что в «Начальной летописи» обе записи о комете Галлея взяты уже позднее и вставлены в нее по иностранным описаниям.
Но, вот, перешагнем через «Нестора» к его, якобы, продолжателям, а на самом деле —первым летописцам, после 1111 года, т.е. со времени Владимира Мономаха, и мы находим вполне верные записи.