Нойоны. Черный дождь
Шрифт:
Он взял кристалл и спрятал его.
– А сколь скоро я должен передать это, тебе давали какой-то срок?
Эльф чуть поморщился, ему больше нравилось общаться на «вы».
– Передать нужно как можно скорее, отложив все прочие дела! Это связано с войной, которую вы чувствуете на своей шкуре!
– О да, эти ваши лучники наводят шороху в местных лесах!
– Я должен идти, – Тойранад отошел от Синката в сторону леса и на ходу перебирал руками какие-то обвислые ползучие растения. Вел себя показательно беззаботно, будто он уже не первый преступник в королевстве, которого все ищут,
– Меня тут разве что деревья не ловят. Теперь все в ваших руках, и груза ответственности на мне нет! Надеюсь, ещё встретимся после победы! – он отступал вглубь леса.
– Удачи! – не сходя с места, крикнул Синкат. Эльф шел, шел, пока зеленый плащ полностью не скрыл его среди зарослей. Синкат ещё раз проверил астрал, эльф творил расслоение и уходил осторожно, безо всяких следов.
Вот тебе раз. Не было печали, но маги подкачали! – была такая поговорка на острове Зейлот. Он вернулся на тропу и брел назад к лагерю, куда должен был вернуться Тазар. Сумеречный был задумчив, и даже налет грифоновых всадников и бомбардировка дороги не сбивали его с мыслей. Синкат убил магией трех грифонов, остальные десять позорно бежали, как обычно переоценив его силы.
Вернувшись в восточную часть лагеря, он убедился, что Тазар будет ещё не скоро, и выехал обратно к шатру Крага Хака. Там все было по-прежнему, шел разнос. Король орков был недоволен тем, что ночью придется опять сниматься с лагеря. Иначе бой с армией эльфов был неизбежен.
– Когда верные части придут к Тазару? – разводя руками, вопрошал Краг Хак.
– Сколько можно отступать?! Неужели даже здесь, в наших родных горах, где знаком каждый куст, каждая тропа, мы не можем остановить эту авлийскую сволочь? Этих рыцарей-разбойников?
Понурые орочьи генералы не смели поднять глаза. Синкат ничего не стал говорить. Он скрылся за портьерой и прошел между охранниками в свой шатер. Там достал перстень и устройство связи, которое, казалось, ещё не остыло от канала Кип-де-Зула, и стал пытаться настроить канал на связь с Колдсоулом. В астрале серьезно чувствовался белый ветер. Если нас окружат, то на одну передачу все силы уйдут, думал Синкат.
Между тем канал все не открывался, и лишь спустя пару часов бесплодных попыток, когда его рука уже болела и ныла от каменного кольца, экран из стааха прояснился, и он увидел лича из информационного центра. У них у всех одинаковые лица, но чародей узнал его. Как-никак, десять лет, проведенных в Колдсоуле, не прошли даром. Он узнал и эту комнату и вещи за спиной лича. Ничего не изменилось.
– Позови старшего по связи, – приказал чародей. Лич ответил, что Шакти-миноец занят.
– Позови срочно! Скажи, у меня дело высшей важности, – Синкат знал, что Моандор мог легко перехватить в астрале любой канал связи, как входящей, так и исходящей. Вклинится, прослушать и даже вступить в полемику с говорившими.
Лич куда-то исчез, экран поблек, пошел полосами и волнами, серыми искрящимися молниями. Наконец изображение снова восстановилось, и Синкат узнал минойца Шакти с бычьей головой. Он чем-то напоминал отца. Синкат, будучи сыном минойца, со всеми человеческими чертами никогда не испытывал того отвращения к этим существам,
– Что случилось, старый друг? – спросил он.
Синкат уже продумал этот разговор. Он объяснил, что ситуация в армии Кревланда близка к катастрофе. В его отсутствие здесь все перегрызутся. Краг Хак с трудом контролирует треть войска. Ещё треть контролирует Брудерлинген, он отступил к своей твердыне Дрегонспиру и оттуда будет помогать какими-то вылазками, придет на помощь, только если увидит победу. Тазар и его люди ещё с третью войска готовы покинуть короля в любой момент.
– Я уже несколько дней веду здесь примирительные переговоры, – преувеличил Синкат, – но информация, что мне передали, особо важна для учителя.
– Моандор сейчас не в Колдсоуле. Истинные собираются на совет в Агону. Очень скоро сюда прибудет Дракис, он теперь исполняет все обязанности в отсутствие владыки.
– Вон как взлетел. Голова не кружится? – смешливо заметил Синкат. Вообще в Колдсоуле шутить было не принято, тем более об истинных и их учениках.
Шакти осклабился бычьей челюстью и высоким голосом заметил:
– Могу отправить тебе лича, но это не так-то просто.
– Это не терпит отлагательств. Ты должен взять Дракона-духа, это безопаснее всего, и немедленно прибыть сюда!
– Но кто останется вместо меня?
– Подумай лучше, что будет, если меня завтра убьют! Эльфы со дня на день перебьют всю эту орочью свору! Думаю так, как прежде в Эрафии, нам не повезет. Я могу погибнуть, а этот кристалл попадет в Арагон. Представь, что сделает учитель, если узнает, что из-за нашей нерасторопности мы выдали Белому кругу его самого верного агента??! – тут Синкат кратко пересказал встречу с Тойранадом.
– Он нас убьет, – коротко резюмировал миноец.
– В лучшем случае. Я хочу жить, но и провалить задание в Кревланде тоже не хочу! Я уверен, тут ещё не все потеряно. Нужно держаться до полной победы или полного поражения. Что скажешь?!
– Я сейчас закончу дела и вылетаю. Твой сигнал хорошо тебя обнаружил, более-менее четко. Сколько вы пробудете в лагере?
– День, может два, не больше.
– Если лететь в обход эльфов через горы, это двенадцать часов. Ты продержишься?
– Конечно, я дам сигнал, если эти территории уже будут заняты Улафием.
– Что же, эта экспедиция прекрасно разбавит скучное сидение в этой башне.
– Зря так говоришь, вот я хотел променять ваш покой на риск, и теперь наелся им вволю! Значит, завтра жду тебя здесь в середине дня!
– Если я задержусь, то дам тебе знать!
– Благодарю, Шакти!
– Слава Хаиду!
– Слава Хаиду! – вскинул руку Синкат.
Придется держаться ещё один день. Целые сутки! Насвистывая какую-то орочью песню, Синкат вышел из шатра и вновь двинулся в сторону лагеря людей. Когда же он прибудет, этот Тазар?! Любой ценой надо было уговорить его. Ведь он полководец, а полководцев манит победа. Вот только обещание победы уже не пройдет. Ему не верят, значит, надо говорить правду. Люди очень высоко ценят искренность. Синкат шел и думал, какую именно правду хотел бы от него услышать этот старый и опытный воин.