Нож в спину. История предательства
Шрифт:
Арабское освободительное движение Гитлера не интересовало. Ему нужны были нефтепромыслы в Ираке, где добыча нефти не представляла никакой сложности. Но арабы могли стать ценным союзником в завоевании нефтеносного Ближнего Востока.
Гитлер уверился, что арабский мир только и ждет подхода немецких танков. Его убеждал в этом великий муфтий Хадж Амин аль-Хусейни, высшее духовное лицо в Иерусалиме, где зародились три мировые религии, в том числе ислам.
В январе сорок первого великий муфтий писал фюреру: «Я хочу уверить ваше превосходительство, что арабский народ испытывает к вам и храброму
В ноябре сорок первого великого муфтия доставили в Берлин. Через три недели муфтий получил аудиенцию у фюрера. Днем 28 ноября 1941 года Хадж Амин аль-Хусейни из своей роскошной квартиры на Клопштокштрассе был привезен на Вильгельмштрассе, где его ожидал Адольф Гитлер.
Встреча с фюрером была встречей с судьбой. Великий муфтий шел к этому всю жизнь. Он мечтал заключить союз между нацистской Германией и радикальными исламистами. Фюрер желал знать, какую поддержку получит Роммель, прорывавшийся к иракской нефти.
«Великий муфтий, — говорится в записи беседы, — начал с выражения благодарности фюреру за оказанную ему высокую честь. Он передал фюреру великогерманского рейха восхищение всего арабского мира, благодарность за симпатию к арабам и особенно к палестинцам. Арабские страны твердо уверены в победе Германии. Арабы всем сердцем готовы сотрудничать с Германией и участвовать в войне — не только путем саботажа и подготовки революций, но и путем создания арабского легиона».
— На мое обращение к арабским странам откликнется множество добровольцев, — обещал муфтий. — Арабский мир уверен в победе Германии не только потому, что рейх располагает большой армией, храбрыми солдатами и военными гениями, но и потому, что Аллах не позволит победить неправому делу…
Хадж Амин вспоминал: «Я попросил Гитлера помочь нам решить еврейскую проблему — во имя наших расовых устремлений и используя научные методы, изобретенные Германией для избавления от евреев. Я получил от фюрера ответ: «Евреи — ваши».
Адольф Гитлер обещал великому муфтию, что уничтожит евреев в Аравии. Но отказался пожать муфтию руку и не стал пить с ним кофе: фюрер был полон расистскими предрассудками.
Египетский король Фарук тоже отправил Гитлеру тайное послание. Король, который формально был союзником Англии, обещал поддержку Третьему рейху и выражал надежду на то, что немецкие войска очень быстро дойдут до Египта. Слова муфтия подтверждались. В Берлине гроссмуфтий воспринимался как лидер арабского мира.
Амин аль-Хусейни был выходцем из семейства, которое принадлежало к палестинской элите. В Оттоманской империи Хусейни служили членами парламента, губернаторами, мэрами и священнослужителями. Его дед Мустафа, его отец шейх Тахрал, его старший брат Камаль были муфтиями Иерусалима. Его двоюродный брат Муса Касим Паша аль-Хусейни стал мэром города.
Невозможно установить, когда именно родился Амин. Судя по всему, в 1895 году. В Иерусалиме он учился в турецкой школе, затем его перевели в религиозную школу в Каир. В 1913 году он недолго занимался в университете Аль-Азнар в Египте, но не окончил его, иначе его бы называли шейхом.
Во время Первой мировой Амин аль-Хусейни вступил в турецкую армию, которая воевала на стороне Германии против России и других
Державы, победившие в Первой мировой, считали, что итогом войны должно стать предоставление независимости народам, томившимся под чужим игом. На обломках Оттоманской империи появились Ирак, Сирия, Ливан… 31 октября 1917 года на заседании британского кабинета министров обсуждалось будущее Палестины.
Правительство его величества постановило, что после войны Палестина станет британским протекторатом и еврейский народ получит там право начать новую историческую жизнь. Министру иностранных дел лорду Артуру Джеймсу Бальфуру поручили уведомить об этом решении британских сионистов, то есть тех, кто считал, что все евреи должны вернуться на историческую родину — в Палестину.
«Я очень рад уведомить Вас, — писал министр иностранных дел лорд Бальфур лорду Уолтеру Ротшильду, президенту Сионистской федерации Великобритании, — о полном одобрении правительством Его Величества целей еврейского сионистского движения, представленных на рассмотрение кабинета министров. Правительство Его Величества относится благосклонно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа и сделает все, от него зависящее, чтобы облегчить достижение этой цели».
Набожные британские политики считали несправедливым, что библейский народ лишен родины. Для премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа возвращение евреев в Палестину было исполнением воли Бога, поскольку он весьма почитал Библию. На встрече с британскими сионистами премьер, пошутив для начала, заговорил очень серьезно.
Для лорда Бальфура Библия была живой реальностью. Он был захвачен идеей возвращения евреев на историческую родину, говорил, что христианский мир в неоплатном долгу перед народом, изгнанным из Палестины.
Британские войска под командованием генерала сэра Эдмунда Алленби вошли в Иерусалим 11 декабря 1917 года, одолев турецкую армию. Для британских солдат это было равносильно возвращению христиан в Иерусалим.
Поначалу некоторые арабские представители вполне доброжелательно отнеслись к декларации Бальфура. Хранитель святых мест в Мекке и Медине, куда стекаются паломники со всего мусульманского мира, Хусейн ибн-Али приветствовал возвращение в Палестину евреев — «древнейших сынов этой земли, чьи арабские братья обретут благодаря им как материальные, так и духовные блага».
Один из сыновей Хусейна, эмир Фейсал в мае восемнадцатого года встретился с главой Всемирной сионистской организации профессором Хаимом Вейцманом и сказал, что совершенно не возражает против планов сионистов: прежние столкновения между арабами и евреями были результатом турецких интриг. Разговаривали они дружески. Фейсал уверенно сказал, что трений между арабами и евреями в Палестине не будет.
3 января девятнадцатого года эмир Фейсал и Хаим Вейцман подписали соглашение, в котором Фейсал заявлял о своем согласии с декларацией лорда Бальфура. Он не возражал против того, что Палестина станет еврейской: