Ножи Императора
Шрифт:
Он пожал плечами, встретив пристальный взгляд молодого центуриона.
Во всяком случае, как я уже говорил, их четверо. Итак, с кого мы начнем? Он задумался на секунду.
– Возможно, с самого опасного из них, гладиатора, по говорящему имени Мортиферум или Несущий Смерть…
Компания тунгрийцев покинула дом сенатора ближе к вечеру, Эксцингус вышел через хорошо скрытую и прочную дверь в садовой стене, которая открывалась в складское помещение магазина по другую сторону стены.
– Я почти за бесценок сдал владельцу магазина это помещение при условии, что кто-нибудь будет приходить и уходить сюда через него более незамечено, чем стучаться в мою дверь. Конечно, впускать и выпускать оттуда человека означает, что я могу рассчитывать на то, что он сам незаметно скроется, если возникнет такая необходимость, но это и не единственный тайный выход отсюда, как, я уверен, вы и сами догадались.
Когда тунгрийцы прощались с ним, им было о чем подумать, и даже Дубн был непривычно притихшим, когда они возвращались к Остийским воротам. Менее чем в сотне шагов от массивной арки ворот на булыжной мостовой им перегородили дорогу двое мужчин, в одном из которых сразу можно было узнать сенатора Альбинуса, бывшего командира Скавра в Дакии, с которым они не виделись после столкновения в тронном зале императора, закончившегося смертью префекта претории. Другим был Котта, мускулистый человек с обветренным лицом и командир личной охраны Альбинуса. Бывший центурион, который собрал небольшую, но эффективную команду телохранителей, состоящую из отборных солдат-ветеранов, своего бывшего легиона.
Трибун шагнул им навстречу, подняв руку, останавливая своих людей.
– Сенатор Альбинус, центурион, чем мы обязаны столь неожиданному удовольствию?
Крупный мужчина некоторое время молча смотрел на него в ответ, прежде чем махнуть рукой и отдать команду, которая разнеслась по опустевшей улице.
– Выходите !
Когда он зашагал по переулку, десяток или около того мужчин вышли из лавок по обе стороны улицы позади тунгрийцев, и еще полдюжины вышли на улицу позади Котты и преградили дорогу к воротам. У каждого из них в руках был рулон плотной ткани, и Юлий, подняв руку до пояса, махнул ею вниз, давая этим четкий сигнал своим людям не тянуться за своими ножами
. Котта слегка улыбнулся Скавру, указывая на переулок.
– Лучше всего, вам пойти с нами, трибун. Сенатор хочет поговорить с вами, и, наверное, будет лучше, если плебеи не станут таращиться на нас, пока он будет это делать, а?
Он бросил на Марка понимающий взгляд, а затем вопросительно поднял бровь на Скавра, который оценивающе посмотрел на людей, окружавших его команду.
– Полагаю, ваши люди вооружены, центурион Котта?
Ветеран отдал лаконичный приказ.
– Мечи!
Каждый из его людей запустил руку в рулон ткани, извлекая оттуда короткий пехотный гладиус. Скавр пожал плечами, красноречиво взглянув на Марка, затем повернулся и последовал за Альбинусом вверх по улице. Через тридцать шагов они оказались в тени небольшой площади, окруженной со всех сторон стенами домов, и дородный сенатор молча ждал в ее середине, пока его наемные телохранители не загнали тунгрийцев в замкнутое пространство, ухмыляясь, когда Юлий и Дубн огляделись
– - Идеальное место, не правда ли? Разумеется, мне принадлежат все здания вокруг нас, поэтому из каждого окна не будут высовываться бездельники!
Скавр огляделся по сторонам с плохо скрываемым весельем
– Вы любитель театральных постановок, не так ли, сенатор?
Крупный мужчина широко улыбнулся ему в ответ, наслаждаясь своей властью в ситуации, которую он так четко спланировал.
– О, я бы не называл это театральными постановками, Рутилий Скавр, я бы использовал термин гладиаторских.
Трибун недоуменно покачал головой.
– Гладиаторских? Вы что, собираетесь натравить своих людей против нас для какой-нибудь серьезной стычки? Как вы считаете, что подумают об этом городские когорты? Ведь я, даже не думаю, а уверен, что они скоро появятся здесь, учитывая то зрелище, которое вы устроили там, на улице, продемонстрировав такое количество запрещенного в городе оружия.
Альбинус покачал головой, его улыбка стала шире.
– О, я сомневаюсь в этом. Местный трибун умудрился влезть в долги гораздо глубже, чем это было разумно, поэтому, как только я выкупил этот долг, было относительно легко убедить его держать своих людей подальше от этого района в течение гораздо большего времени, чем мне нужно для реализации этого тщательно продуманного сценария. Центурион?
Котта шагнул вперед, бросив меч к ногам Марка с лязгом железа о камень, и окинул его еще одним острым взглядом, от которого глаза Юлия сузились от внезапного подозрения. Сенатор указал на оружие, его голос приобрел торжествующий оттенок, когда он выкрикнул приказ.
– Подними меч, Валерий Аквила! Подними меч и приготовься сражаться за свою жизнь!
Скавр шагнул вперед, его лицо стало жестким, но пара телохранителей из бывшего легиона Альбинуса быстро двинулась, чтобы блокировать любую попытку приблизиться к своему хозяину.
– Во что вы, химера вас забери, решили поиграть, Децим?
Альбинус усмехнулся в ответ из-за спин своих защитников.
– Хороший вопрос, Рутилий Скавр, но никакая наглость не отвлечет меня от того, чтобы преподать тебе этот урок. Возможно, смерть твоего любимого центуриона научит тебя проявлять немного больше уважения по отношению к тем, кто выше тебя по статусу. А теперь возьми меч, парень, или я прикажу своему человеку убить тебя в любом случае, беззащитного или нет
Марк терпеливо улыбнулся, проглотив оскорбление, и наклонился, чтобы взять меч в руки.
– Предупреждаю, римлянин… - Мартос шагнул вперед, встав рядом со Скавром и подняв палец на сенатора с убийственным выражением лица. – Если этому человеку причинят вред, хоть ты и прячешься за этими мечами, я и без меча найду тебя и вырву твое сердце голыми руками!
Альбинус приподнял брови в притворном испуге.
– И как ты это сделаешь, когда по одному моему слову ты будешь валяться мертвым на булыжниках рядом с ним? Кто-нибудь еще хотел бы добровольно занять место в ближайшей мусорной помойке? Нет? Тогда приступим к делу! Центурион!