НП-2 (2007 г.)
Шрифт:
Я попал туда в конце 2002-го года совершенно для себя неожиданно и в период, когда у меня всё было, в общем-то, хорошо, то есть вовсе не корысти ради. Я тихо-мирно работал себе в «Слабом звене»; меня, а точнее, плоды моего труда, «поневоле» каждый вечер видела вся страна, то есть даже постсоветское пространство, и, в принципе, в какой-то лишней тысяче рублей в месяц у меня никакой нужды не было, но когда мне одним воскресным утром позвонил Костя Аджер и спросил, а не хотел ли бы я заняться педагогической деятельностью в виде преподавания основ работы в рок-группе некой горстке юных балбесов (один из которых ныне юзер ЖЖ ( http://plush-fish18.livejournal.com/
),
И, короче, осенью 2004-го года Олеся, душа и главный Режиссёр этого места – потрясающая девушка, во многом похожая на лучшее в Имярек, тоже Скорпион, но на год младше неё – очень мне помогла.
Она нашла для меня новые уроки, а одну дисциплину даже придумала специально. И теперь, помимо субботы, когда я честно занимался рок-музыкой с группой девочек-подростков (J), среди которых были и обе её дочери (мои первые балбесы к тому времени уже выросли и поступили учиться дальше), я ещё и учил ритмично клацать всякими бубнами, металлофонами и треугольничками 4-5-тилетних детей.
Денег за это получалось, конечно, немного, но всё-таки получалось. Кроме прочего, в это время стало постепенно налаживаться с работой и у Да. Уже год она работала в «Антенне» внештатно, и её там любили и хотели всё больше и больше, что проявлялось в увеличении оплаты её труда. К тому же, была почти готова концертная программа с Тёмной, то есть для «Новых Праздников» и, короче говоря, положение в целом, хоть и оставалось непростым, но всё же уже не было столь катастрофическим, как, например, год назад, когда я вернулся из Города Предков, и работы не было ни у одного из нас.
Поскольку вернуть Ксеню к грудному вскармливанию нам уже не удалось – сначала месяца полтора это было невозможно просто физически: сперва Да лежала в больнице, потом из неё долго выходили антибиотики, а потом Ксеня просто привыкла к другому – особой необходимости в постоянном сидении дома матери, как это бывает в большинстве иных семей, у нас не было, да и я, к тому же, врать не буду, хоть и путём стресса, но весьма попривык находиться с Ксеней один. Поэтому иногда на работу ходила Да, а иногда я. Так мы, в общем, в течение всего первого года жизни нашей дочери замечательно справлялись вдвоём без каких-либо бабушек и нянек.
Однажды я, сидя на диване, мирно кормил Ксеню из бутылочки «Фрисовомом», – это такой специальный молочный, извиняюсь за выраженье, раствор для детей с повышенным срыгиванием, – когда вдруг зазвонил мой мобильник. «Макс, – услышал я, – включай скорей радио «Серебряный дождь»! Там твою песню крутят!»
– Да ладно! Быть такого не может! – сказал я.
– Включай-включай! Сам послушай, если не веришь! – сказал Женя Костюхин, с которым я к тому времени не общался уже лет пять.
Когда-то Женя был трубачом в «Другом оркестре», потом стал одним из основных юристов «Норильского никеля» – типичная, в общем, судьба для многих хороших людей, чей третий десяток пришёлся на ёбаные 90-е годы в России, и кто изначально был рождён для службы совершенно иным богам.
Я, всё так же с Ксенией на руках, пошёл на кухню и включил радио. Это было нетрудно, ибо оно и так было настроено на «100 и 1», поскольку во время работы у Игоряши мы с моей «начальницей» Юлей реально только его и слушали, и я привык к нему и, в общем, даже по-своему полюбил.
Женя сказал правду. Я действительно своими ушами услышал коду именно своей песни «Письмо» в исполнении прекрасной Тёмны.
«Ксеня! Ты представляешь?, – сказал я своей трёхмесячной дочери, ибо всё ещё продолжался сентябрь, –
Да, это было абсолютнейшей правдой. И я совершенно ничего не делал для того, чтобы она там зазвучала и, более того, даже не знал, как она попала туда.
Когда-то, когда она только была записана, я носил её по многим радиостанциям. Смиренно опускал CD-R с ней в какие-то общеупотребимые для связи с радиостанциями коробочки-ящички и ни разу ничего не дождался в ответ. Впрочем, это, конечно, неудивительно. Я знал, как всё устроено на попсовых радио не понаслышке, и опускал, в общем-то, только из принципа. Теперь же она зазвучала! Натурально зазвучала! А я ничего никуда не опускал! Уже много лет! Целых четыре года!
Правда, в конце мая того же 2004-го DJ Андрей Панин выпустил первый релиз своего новоиспечённого тогда лэйбла «Alley PM», а именно некий сборник, который открывало как раз моё «Письмо». Но, с другой стороны, в том же мае вышел и сборник «Recommended records», где тоже было «Письмо» (они вышли на меня сами, после того, как выпустили на другом своём сборнике одну из песен «Другого оркестра» – единственную официальную публикацию проекта, простите, моей первой молодости, но это уже вообще другая история, старые заслуги и всё такое). А в июле того же года мне и вовсе позвонил некто Табриз Шахиди, заявивший, что теперь он работает в BMG и хочет походить с этой моей песней по радиостанциям, и я действительно передавал ему диск. В том же июне-июле со мной списывались какие-то люди из Бундэса, и им я тоже отсылал диск по почте. Так что, обилие версий возможного попадания «Письма» на «Серебряный дождь» всё равно оборачивалось только очевидным отсутствием точного знания, как же это всё получилось на самом деле. Я знал только одно: что я ничего никуда никому не носил, а передавал этот трэк только нескольким тем, кто просил у меня его сам. И тем не менее… Да, то о чём я много лет мог только мечтать, свершилось!
Моя песня зазвучала в FM-эфире! (Всякая попсовая хрень, к которой я писал тексты за деньги, разумеется, тут не в счёт.)
III.
И вот жизнь моя странным непостижимым образом изменилась, не изменившись при этом совершенно. Мы так же вставали с Да ни свет ни заря, да и пару раз в течение ночи; она оставалась с Ксеней, я топал на молочную кухню. В какие-то дни ходила на работу она, в какие-то – я. А песня «Письмо» крутилась себе и крутилась. Однажды, когда я пил кофе в «учительской» во время переменки в «Маме», спустя неделю после того, как я с подачи Жени Костюхина услышал по радио свою песню, мне снова кто-то позвонил на мобильник (номер не определился) и голосом моего отца сказал, что только что слышал её по «Серебряному дождю». После этого связь прервалась. Я не успел сказать ничего в ответ. Отец впоследствии сказал, что это звонил не он…
Потом вдруг, тогда же, в сентябре, DJ Панин переслал мне некое адресованное ему письмо, содержащее ссылку на какой-то латышский портал, откуда явствовало, что непостижимым же образом «Письмо» целых две или три недели лидировало в сводном хит-параде русскоязычных радиостанций некогда Советской Латвии, с какового лидирующего положения его в конце концов подвинула только «На берегу неба» Димы Билана J.
В ту же осень «Письмо» совершенно же без какого-либо моего участия, вышло на CD-сборнике «Хитовая 30-ка “Русского радио”», хотя в ротации «Русского радио» она никогда не была. Разве что 2-3 раза в «Неформате» у Глеба Деева, с которым мы когда-то были знакомы (ещё в 1995-м, в пору его работы на «Деловой волне» он делал передачу о «Другом оркестре» ( http://www.raz-dva-tri.com/do.htm