Нрав трав или Владимир Ильич очень не любил герань
Шрифт:
– Разве у тебя нет карманного ножа?
– В Урбансе? Это безумие. "Холодное оружие", запрещено полицией.
Майк недоверчиво покачал головой:
– Ну и ну!
– Он отстегнул от ремня тяжелый нож с костяной ручкой. Держи. У меня дома еще есть. Ты ешь, я слетаю за водой.
Подхватив большую жестяную флягу, он ушел в лес, а Роб набросился на еду. Она была восхитительна. Хлеб - душистый, с хрустящей коричневой корочкой, белый и мягкий внутри; золотисто-желтый сыр, гладкий и крепкий. Ничего вкуснее Роб в жизни не ел. Вернулся Майк,
– Потом притащу чашки и прочую дребедень, - сказал Майк.
– Пойдем, еще много дел.
Пока Роб распаковывал одеяла, Майк возился со странным устройством, напоминавшим портативную люмосферу. Он щелкнул зажигалкой, дрожащий язычок пламени лизнул фитиль, и пещера озарилась мягким светом.
– Что это?
– спросил Роб.
– Масляная лампа. Сомневаюсь, что у вас такие есть. Придется приносить масло, но пока она полная. Возьми зажигалку, пригодится, серебристая тяжелая зажигалка не слишком отличалась от тех, что
– 29
продавались в Урбансе, только те были легче и раскрашивались в яркие цвета.
– Слушай, по-моему, тебе лучше обосноваться там, в глубине.
Только теперь Роб заметил, что его новое жилище разделено на две части. Внутренняя клетушка оказалась чуть побольше. В углу вырисовывались ступеньки, ведущие наверх. Майк поднял лампу выше.
– Эти ступеньки ведут в подземный ход. Помнишь, я тебе рассказывал? Сейчас тут не пройти - завалило. Постой, я погляжу, не видно ли снаружи свет.
– Вернувшись, он объявил: - Порядок. Как стемнеет, лучше еще раз проверить. Если будет видно, можно завесить вход одеялом.
Роб кивнул.
– Теперь я пойду, - сказал Майк.
– Понимаешь, пока я болею, учитель занимается со мной дома. Я уже и так опоздал. Справишься один?
– Да, спасибо за все.
Майк отмахнулся:
– Завтра постараюсь придти пораньше. Если будешь выходить, смотри в оба, не оставляй следов, - он усмехнулся.
– Спокойной ночи.
***
Время словно остановилось. Роб выходил из своего убежища, но не дальше поляны перед входом в пещеру. Он все еще не мог обрести долгожданный покой: радость, что появилось наконец пристанище, сменялась минутами уныния, когда ему хотелось бросить все и вернуться домой. Порой он даже хотел сдаться властям, не в силах выносить одиночество. В бетонной клетке, наедине с собственной тенью на голой стене, оно чувствовалось еще острее.
Спустились сумерки, и незаметно подкралась ночь. Он проверил, не виден ли снаружи свет, и вернулся в пещеру. Поужинав остатками хлеба с сыром, он решил, что лучший выход - лечь спать, завернулся в одеяло и погасил лампу.
Несмотря на усталость, сон не приходил. Вовсе не жесткая постель была тому виной, а страх. Один, в мрачной пещере внутри холма, окруженного темным шуршащим лесом. "А если там звери?
– Роб вздрогнул. Волки?". Ему почудился какой-то звук. Сна как не бывало - Роб тщетно вслушивался в тишину.
Роб зажег лампу и осторожно, на цыпочках прокрался в соседнюю комнату. Никого. На всякий случай
Он еще долго ворочался без сна, пока не провалился в тяжелое забытье. Очнулся он от того, что кто-то легонько тряс его за плечо и, с трудом разлепив веки, увидел Майка.
– Извини, что разбудил. Я принес сосиски и кофе. Поешь, пока горячие. Как спалось, кстати?
Ночные страхи теперь казались лишь постыдными трусливыми фантазиями.
– Отлично, спасибо.
***
Майк приходил каждый день, приносил еду и необходимые вещи: мыло, чистую одежду, посуду. На третий день притащил раскладушку. Как-то он спросил Роба, не нужно ли ему еще что-нибудь
– Ты не мог бы принести книги? Любые.
– Книги?
– удивился Майк.
– 30
– Да. Знаешь, вечерами скучновато...
– Конечно, я понимаю. Только...
– Он замялся и вопросительно взглянул на Роба.
– Я не думал, что в Урбансах читают книги.
– Кое-кто читает.
– Забавно.
– Что?
– Забавно, как легко мы принимаем все на веру. О Графстве, наверное, тоже ходят всякие небылицы.
– Я тоже об этом думал. Если тебе сложно достать книги...
– Сложно?
– изумился Майк.
– Ничуть. В следующий раз принесу. Ты какие книги любишь?
– Приключения. Но можно любые.
Майк принес две книги - пухлые, в роскошных кожаных переплетах, с запахом времен. Одна, "Приключения мистера Спонга на охоте" рассказывала о лисьей охоте; другая - "Моя жизнь в Замбези" - о жизни в примитивной Африке конца девятнадцатого или начала двадцатого века. Позже Майк поинтересовался, понравились ли Робу книги.
– Ничего, - уклончиво ответил Роб.
– Суртиз хорош, да?
Это был автор "Мистера Спонга".
– Знаешь, я ничего в этом не смыслю, - сказал Роб.
– Неужели до сих пор охотятся на лис?
– Конечно.
– А ты?
– Майк кивнул.
– И тебе нравится?
– Потрясная штука, - оживился Майк.
– Представь: раннее утро, бешеные скачки, погоня - что может быть лучше?
– Десятки всадников со сворой псов травят одного маленького зверька. Тебе не кажется, что это нечестно?
Майк пристально посмотрел на него и холодно ответил:
– Ты действительно ничего в этом не смыслишь.
Его тон напомнил Робу, как он зависит от Майка и как обязан ему.
– Ты прав. Тем более, в Урбансах и лис-то нет.
Майк рассмеялся.
– Да, откуда им там взяться. Кстати, вторую книгу написал мой предок. Он сначала был миссионером, а потом стал епископом. Скучища жуткая, но я схватил не глядя. Завтра принесу какие-нибудь приключения.
Как-то под вечер Роб отважился прогуляться дальше обычного. Он примерно знал путь, по которому Майк ездил домой, и пошел в ту сторону, стараясь держаться в тени. Наконец, он добрался до края поля.