Нравственность и разврат
Шрифт:
Лаура ушла, оставив мать в подавленном состоянии.
– Я так мечтала породниться с Рипсиме, – неожиданно призналась она мужу. – Когда Айко приехал, даже сама хотела поговорить с ней. Так он мне понравился.
– А я рад, – с изрядной долей злорадства вставил муж, – мне этот Леван никогда не нравился. Не может нормальный человек тридцать лет хранить цветы, чтоб положить их в гроб тёщи. Не может. У него что-то с головой. А что Рипсиме говорит? Может, от рождения больной?
– И что нам делать? – спросила
Альберт указал глазами на ноутбук.
– Скажи, чтоб не приезжали по этому вопросу. Но сначала узнай причину. Может, ошиблась. Может, люди просто хотят к нам в гости приехать.
Назик осознала, что никакого другого выхода не оставалось. Не стоило им давать надежду. Она знала дочь. И знала, какая она упрямая. В виду всех этих причин, она последовала совету мужа.
Рипсиме быстро ответила на звонок. На экране появилось заплаканное лицо. Она вытирала слёзы уголком платка. Назик хорошо знала эту её привычку.
– Ты что, мужа своего не знаешь?! Он всегда такой. Привыкла бы уже за столько лет к его шуткам, – если Назик и пыталась утешить подругу, то у неё не получилось. Рипсиме слегка склонила голову набок. Назик тут же сообразила в чём тут дело. Она подтянула клавиатуру и вывела в сообщении одно слово «муж», а потом нажала клавишу «enter». В ответ пришло другое сообщение: пусть никто не слышит.
Глубоко заинтригованная Назик сгребла ноутбук, ушла на кухню и затворила за собой дверь. Альберт только и мог, как осуждающе покачать головой.
– Четыре внука уже, а ведёт себя так, как будто ещё замуж не вышла.
– Что? – Назик поставила ноутбук на кухонный стол между газовой плитой и мойкой, потом подтащила табурет и села.
– Знала, что позвонишь и спросишь причину. Родная моя, дорогая…даже не знаю, как тебе сказать… – раздался печальный голос.
Назик облегчённо вздохнула.
– А я уже подумала, что вы Лауру мою сватать собрались для своего Айко.
– Ты правильно подумала!
Назик так и осталась сидеть на табурете.
– В общем, скажу как есть, правду, а потом вместе решим, как их поженить. Хорошо?
– Рипс! Лаура не хочет. Я с ней только что разговаривала.
– Ты про Айко ей говорила?
– Нет. В общем, сказала. Лаура сказала, что никогда не выйдет замуж за парня из России.
– А что ещё она должна сказать?! Бедная моя…
– Рипс! – Назик поневоле начала волноваться.
С той стороны экрана раздался вымученный голос.
– У Лауры отношения с моим сыном. Очень близкие отношения.
– Что ты такое говоришь? – Назик от возмущения даже со стула вскочила. – Моя дочь не такая девушка.
– Я знаю, Наз. Но мой сын такой. Обманул твою дочь. В любви признался. Кольцо подарил. Обещал, что женится. Ты же знаешь, какой Айко красивый?! Ни одна девушка не может устоять. И Лаура не устояла. Во всём Айко виноват.
Назик без сил опустилась на стул и вытерла тыльной стороной ладони холодный пот со лба.
– Тебе Айко рассказал?
– Нет! Лаура ему письмо написала, а мы случайно прочитали. Бедная ждёт его, умоляет, чтоб приехал…и вам боится рассказать, что случилось…любит, очень любит…так прямо и пишет…а он…целый год не отвечает…добился своего, уехал и бросил её…
Рипсиме заплакала. Назик тоже заплакала. Оба сидели перед экраном и плакали. Но горе горем, а положение как-то следовало исправлять.
– Хотим приехать и вместе решить, как наших детей поженить. Пусть они сами тоже поговорят…там. А мы поговорим отдельно. Надо их поженить, Наз! Твоя дочь может быть на него обижена. Мой сын может передумать. На него надеется нельзя. Поэтому, возьмём всё в свои руки. Хорошо?
– Хорошо. Спасибо тебе дорогая моя, что не забываешь мою Лауру. А письмо можешь мне прислать? Хочу почитать.
– Открой её Одноклассники и посмотри в сообщениях. Она позавчера его отправила. А потом поговори с Альбертом. Не надо звонить Лауре. Пусть пока ничего не знает.
– Хорошо. Сами всё решим. Если до сих пор молчит, значит и потом ничего не скажет. Я её хорошо знаю, – как ни странно Назик не обратила внимания ни на странное слово «там», ни на слово «звонить». Хотя следовало. Но она была далеко от того, чтобы замечать мелкие оговорки в такой тяжёлый час.
И оттого сделала то, что просто обязана была сделать: открыла холодильник, взяла оттуда кусок овечьего сыра, завернула его в пакет и понесла в комнату дочери.
Лаура смотрела сериал по интернету, когда вошла мать. Она заметила, что та чем-то расстроена, и сразу начала задавать вопросы.
– Светочка сыр попросила срочно принести. Отнеси, пожалуйста.
Светочка доводилось женой старшего сына Аршака.
– Сейчас? – с недовольством спросила Лаура. – А до утра что, не потерпит?
– Сейчас надо. Срочно. Ей захотелось. Ты ведь знаешь, она ждёт ребёнка.
– Нет. Не знаю. Она сама тебе сказала?
– Ты отнесёшь или мне пойти?
– Отнесу! Отнесу! – Лаура поставила проигрыватель на паузу, забрала сыр и ушла. Мать пошла вслед за ней. Как только Лаура вышла из калитки, она побежала обратно и пронеслась мимо мужа с такой скоростью, что он аж рот разинул от удивления.
Назик села в кресло дочери и открыла новую вкладку в браузере. Самый узнаваемый значок стоял во втором ряду справа. У неё он стоял самым первым, поэтому она не сразу его нашла. А как нашла, нажала. Открылась страница Лауры. Она почти не глядя нажала нужную кнопку и стала просматривать отправленные сообщения. Долго смотреть не пришлось. Оно стояло первым в верхней части. Назик развернула сообщение.