Ну… почему вы такой добрый?

Чихнов

– Антон Павлович, включите, пожалуйста, телевизор, – попросила Роза, чтобы не скучно было.

– Он не работает, – усмехнулся Антон Павлович. – Все никак не могу сходить в ателье, не выберу время. – Собственно, для меня он что есть, что его нет….. Роза, мне на работу….! Время….

– Давайте я лучше к вам завтра приду.

– Нет.

– Я не обману.

– Нет, нет! – был категоричен Антон Павлович.

– Можно ванну принять? – спросила Роза.

– …только побыстрее..!

Роза прошла в

ванную. Она бы еще полежала, погрелась, постиралась, но Антон Павлович торопил.

Сделав набедренную повязку из полотенца, стыдливо прикрывая рукой грудь, Роза вышла из ванной. Антон Павлович сидел в кресле. Роза скромно встала у книжного шкафа.

– Какая прелесть! – вскинув вверх руки, в изнеможении простонал Антон Павлович. – Какие груди. Лимончики…

Роза смутилась, скорее забралась на кровать под одеяло. Антон Павлович тоже разделся. Роза лежала, закрыв глаза. Антон Павлович прильнул к груди, сосок был большой твердый. Антон Павлович представил себе, как маленьким брал грудь, но тогда это была другая грудь, -грудь матери, с молоком.

– Щекотно, – интуитивно дернулась Роза всем телом.

Антон Павлович достал из-под подушки презерватив и – опять все быстро, в спешке. Роза лежала, блаженно улыбаясь, она не против была повторить, но Антон Павлович уже встал.

– На работу опаздываю…, – пожаловался Антон Павлович.

Роза сидела на диване, одетая, и с интересом смотрела, как Антон Павлович бегал по комнате, одевался. Он, кажется, совсем не собирался платить за удовольствие. И Роза решила напомнить:

– Антон Павлович, у меня к вам просьба.

– Какая?

– Дайте на жвачку.

– Понимаешь… – замялся Антон Павлович, сильно покраснев. – Получка у нас седьмого числа. Вот… – достал он из платяного шкафа деньги. – Сто рублей.

– Спасибо.-Деньги были небольшие –на две пачки сигарет, но- лучше, чем ничего, плюс шампанское, закуска, конфеты.– Может, не пойдете на работу?

– Ты что! Надо идти. А как жить? Кто меня будет кормить? – стоял Антон Павлович одетый, в пальто. – Ты, Роза, первая выйдешь, а я… второй. Конспирация.

Роза сошла на второй этаж, закурила. Из Галькиной квартиры доносилась музыка. Антон Павлович вышел.

– Роза, будет время – заходи.

– Спасибо вам, – вспомнила Роза, что ушла, не поблагодарив.

– Это тебе спасибо, – улыбнулся Антон Павлович.

Роза потушила сигарету, подошла к Галькиной квартире, прислушалась, позвонила: идти больше было некуда, были, правда, две подруги, тоже детдомовские, но это надо ехать. На улице было холодно. Пуховик совсем не грел.

– Кто там?! – истерично закричала Галька.

2

Роза, как ни старалась, никак не могла вспомнить, у кого в четверг была. 20-я квартира- это она помнила… Пить совсем было нельзя:

память пропадала, голова отказывала работать. Дождавшись, когда в подъезде никого не будет, Роза быстро поднялась на пятый этаж, позвонила в 20-ю квартиру… Только на третий звонок дверь открылась.

– Можно? – потупив глаза, тихо спросила Роза.

– Конечно, проходи на кухню, – отступил Антон Павлович.

– Я на минуту, – обманывала Роза. Она хотела остаться на ночь. Галька в последнее время плохо принимала, была чем-то недовольна.

– Торопишься куда?

– Нет, – села Роза за стол.

– Есть будешь?

– А вы… как вас зовут?

– Забыла? Антон Павлович.

– Я, Антон Павлович, только чай попью. Замерзла.

– Глазунью сделать?

– Сделайте. Вы такой добрый. Ну..почему вы такой добрый?
– плаксиво тянула Роза

– Смотри не сглазь, милая.

– …. милая – вполголоса повторила Роза, ее никто еще так не называл. – Милая… У меня, Антон Павлович, послезавтра день рождения.

– Ешь, – поставил Антон Павлович сковородку с глазуньей на стол. – Я пойду в комнату.

– Не уходите, посидите со мной. Ну, не уходите…. Останьтесь, – просила Роза.

– Ладно.

Роза встала, закрыла на всякий случай на кухне дверь, чтобы никто не пришел, не подслушал, не помешал и села за стол.

– В среду, Антон Павлович, я опять ездила к матери. У нее новый мужчина. Какой-то седой… Я дебильная, а мать, оказывается, еще дебильнее меня. Замуж собралась в 50 лет. В квартире меня не прописывает. Мне бы расчесать ее. Волосы у нее взять. Я бы ее заколдовала. Я ведь, Антон Павлович, опять прославилась…

Роза положила на стол ложку, задумалась. Каким-то неживым, потусторонним был ее взгляд. – Я, Антон Павлович, юная взломщица! У матери дверь сломала. Такое меня зло взяло, разбежалась и ногой вышибла дверь. И никто даже не вышел на шум, – собирала Роза со стола хлебные крошки в ладонь, – слизывала. – Мать вызвала милицию. Меня посадили в камеру, как рецидивистку. Через два часа выпустили. Я буду судиться. Так нечестно, – часто заморгала Роза глазами. – Пусть разменивает квартиру. Мне тоже надо где-то жить. Сегодня я была у юриста. Он за меня.

– Конечно, тебе надо где-то жить, – согласился Антон Павлович. – Ешь.

Роза быстро расправилась с глазуньей из двух яиц, выпила два стакана чая с хлебом с маслом.

– Слушай…

– Что? – забеспокоилась Роза.

– Какой я у тебя партнер по счету?

– Сорок пятый… -Роза не считала. Были и насильники, и- сама Роза хотела. Все было.

– Что ж…, неплохо.

– Вы, Антон Павлович, не без чувства юмора. Да нет… У меня всего было трое, – поправилась Роза, поняв, что сказала глупость: про 45 партнеров. – Что-то не верится, – улыбнулся Антон Павлович.