Ну, привет, медведь!
Шрифт:
Старый целитель почти кричал, уже не заботясь о том, что может перебудить пациентов в соседних палатах. Он слишком устал — нужно было успеть хотя бы чуть-чуть поспать. Ох, нелёгким выдался ныне «час смерти». То самое время, с четырех до пяти утра, на которое приходится большинство смертей. Троих сегодня не смогли вытянуть. Если считать вместе с «приговорённым» парнишкой.
— Но он целый час истекал кровью на Невском! — продолжала гнуть свою линию ученица, пусть и слегка напуганная, но всё ещё настроенная весьма решительно. Она даже позволила себе схватить
— А мог бы и два, и три! — огрызнулся целитель, выдирая ткань из цепких пальчиков — нервы под утро всё-таки сдали. Даже прима-целитель имеет право на эмоции.
Вообще-то, обычно Илона прекрасно знала, когда стоит остановиться. Например, сейчас она заметила, как дёрнулись в раздражении губы профессора, однако буря эмоций в душе девушки взяла верх. Как вдруг…
— Аааа-хррр-ррраааа! — вырвался свистящий хрип из груди уже «приговорённого» целителем парня.
Девушка вздрогнула, и отпрянула в сторону, налетев на своего наставника.
«Да что ж ты никак не уйдёшь-то, а!..» — с досадой поморщился тот (будущая звезда целительского искусства знатно оттопталась ему по ноге). Однако этот мальчишка своим примером вот уже полтора часа доказывал, что если кто-то сильно хочет жить, то медицина тут бессильна!
Хотя его организм уже жёг последние резервы в агонии. Температура тела буквально зашкаливала! Оба целителя без всяких приборов могли сказать, что артериальное давление упало до крайне низких значений, а сердце работало на пределе… И всё зря.
— Я попробую! — глаза Илоны фанатично блеснули.
— Да как хочешь! — не выдержал профессор, махнув рукой. — Только дольше промучается!
Однако в глазах его ученицы бушевало лишь упрямство и гнев.
Если бы сознание девочки не пьянил безумный коктейль эмоций, то она заметила бы скрывающуюся за сердитыми словами наставника печаль. Однако ей сейчас было не до того — она готовилась к прямому вливанию силы в зарезанного прямо посреди центральной улицы города несчастного.
Василий Ярославович же прекрасно понимал, что долг целителя — это всегда выбор между тратой сил на безнадёжный случай, и возможностью спасти того, кто ещё мог бы жить. Но это страшное понимание приходит лишь с ростом своего «персонального кладбища».
«Каждый из нас должен через это пройти!» — решил про себя старик, закрывая за собой дверь. Сегодня он готовился преподать девочке один из самых жестоких уроков: «всех не спасти». А думать надо не о мёртвых, а о живых. Даже если первые ещё подают признаки жизни.
За дверью он несколько секунд постоял, закрыв глаза и, сделав несколько глубоких вдохов, отправился в комнату отдыха. Весь сон ему перебила несносная девчонка!.. Ну, уж чашечку чая после бессонной ночи он точно заслужил!
— Аааррргххх! — негромко захрипел тем временем умирающий.
Голова его резко дернулась в сторону. Но не боль стала тому причиной, она давно уже отошла на второй план. Сейчас его мучил очень странный сон.
Телу,
Откуда-то пришло понимание, что есть компьютер, мобильник и тот самый редкий зверь Песец, что всегда так не вовремя приходит к друзьям, и почти никогда вовремя к врагам.
— Тяжёлая у тебя рука, Вов, — покачал головой усталый мужчина в несвежей форме с майорскими знаками различия. Однако её обладателя можно было простить за некоторую небрежность. Он уже сутки не покидал здания РОВД. А едва собрался отправиться домой, позвонил старый приятель, и попросил о помощи.
— Тём, ну невиноватый я!.. — вопреки своим словам, всё-таки немного виновато произнес тот самый приятель.
Хотя майор был готов поспорить, что Вовка Колчаков, с которым они дружили ещё со школьной скамьи, тяготится вовсе не тем, что ударом своей лапы едва не отправил на тот свет ублюдка, избивавшего женщину прямо на улице, а тем, что доставил столько хлопот своему другу.
— Вот не лез бы — был бы «невиноватый»! — пробурчал майор, прекрасно зная, что кое-кого не переделать. — Вот чего ты вообще туда попёрся-то, а?!
Последние слова он буквально прошипел, сминая в руках пачку, из которой собирался достать личное лекарство для успокоения нервов — сигарету.
Его собеседник на это поморщился. Сам-то он давно не курил, но качать права в кабинете только что спасшего его задницу товарища было как-то слишком.
— Да ты совсем охренел! — отметил хозяин кабинета мимику приятеля, швыряя смятую пачку на стол между ними.
И причины раздражаться, чем дальше, тем больше, у него вполне себе были! Не первый раз ведь кое-кто попадает в неприятности из-за своего сраного «рыцарства» — и Артём Герасимов не в первый раз прикрывает кое-чью задницу… ещё со школьных времён.
Владимир потупил взгляд, всем своим видом демонстрируя искреннее раскаяние.
— Ой, вот только не звезди, что «больше так не будешь»! — недовольно поморщившись, отмахнулся хозяин кабинета.
Колчаков и сам понимал, что, не разобравшись, заступаться на улице за неизвестную девушку — не лучшая идея, особенно, если это «семейная» разборка. Она же сама первая и побежит потом заявление писать, что её «любимку» избил злодей-хулиган. А вот пересилить себя не смог. «Можешь — помоги!» — вот такой простой, даже не девиз, а «модус операнди», как говорили в древнем Риме — образ действия. Он просто поступал так всегда. И, к своему «полтиннику» сохранив-таки завидное здоровье, отступать от своих привычек не собирался… Пусть и в мире, где «джентльмен» — это тот, кто пропустит даму вперед исключительно для того, чтобы посмотреть, какая она сзади. Но вряд ли заступится за неё в тёмном переулке.