Ну, привет, медведь!
Шрифт:
— За ним хочешь, а?! — Орал подбежавший к девушке рыжебородый лысый детина, отвешивая еще один пинок куда-то в область живота.
Черновласка только дернулась, но сил у нее явно не осталось, а потому она лишь тонко выла, скрючившись на полу насколько ей позволяли веревке.
— Где патроны, мразь?! — крикнул он.
Девушка не ответила. Владимир вообще не был уверен, что она все еще воспринимает действительность.
Рыжебородый ублюдок сделал жест рукой. Кроль с «цыганом» тут же вздернули Аню вверх все так
— Эй, Бар, — донесся из кухни радостный вопль в обрамлении радостных возгласов. — Мы тут рыжья нашли!
— Схороните!
— Ах ж ты, мурло! — донесся грубый голос справа.
Удар, еще удар.
Кто-то застонал негромко.
— Эх ж ты, ***нь, — выматерился все тот же налетчик. — Оп-па!
К одной из полок подошел мужик лет пятидесяти, на чьем лице оставили отметины, казалось, все известные пороки и болячки. В том числе и сифилис. Он взял с гладильной доски тяжелый утюг и картинно продемонстрировал его Буровину. Тот с трудом сфокусировал взгляд. Ублюдок вновь пропал из его поля зрения.
— Хэээ, — выдох стал предвестником глухого тяжелого удара.
А в следующее мгновение с громким стуком испачканный чем-то темным утюг упал на пол прямо посередине комнаты.
По счастью, Аня к этому моменту выпала из реальности. В отличие от Владимира, она вполне могла разглядеть во что превратилась голова одного из ее коллег — совсем еще молодого парнишки, которого все звали просто Лешик. Он был старше нового главы рода всего на пару дней.
Однако девочка с трудом осознавала где она находится — адская боль стала ее вселенной. А мозг посмешил отключиться от страшной действительности.
— И че теперь! — неуверенно оглянулся «цыган».
— Воду тащи, — досадливо сплюнул Бар. — Грек, мля, ты **ли творишь?!
— А че?! — тут же вполне борзо выдал убийцы.
— Да ниче! — передразнил его «цыган», поставивший в ванной таз и включивший воду.
Буровина окатили первым.
Помогло замечательно. Парень встрепенулся и даже вроде как очнулся.
В нос ему тут же уперлось дуло одноствольного обреза.
— Говори, с*ка! — тут же потребовал рыжебородый. — Завалю!
Парень рта не открывал. Отчего-то был уверен, что хотел бы завалить — завалил бы. А, может, просто не хотел демонстрировать дрожащий голос.
Эмоции накатились все разом. Словно смогли-наконец-то прорвать какую-то невидимую плотину.
— Говори, млядь! — заверещал «цыган», ударив наотмашь Буровина анечкиным револьвером.
Или его собственным. Тут с какой стороны посмотреть, да.
Голова парня дернулась. Отступившая было розоватая дымка вновь повисла перед его взором.
Но что именно налетчики хотят услышать — так не один и не сказал. Возможно, вопрос был озвучен до того как молодой человек пришел в себя.
— Ч-кха-то?.. — через кашель выдал Влад.
Зато вкус крови разбудил внутреннего
— Что «что», тварина?! — взревел рыжебородый и вцепился в плечо Влада.
— Аррррргх! — выдал тот так, что треснули стекла.
Боль была адской.
Пришел он в себя далеко не сразу, после того, как боль прошла.
—… Валить надо, мля! Это ж дворяне, — истерил цыган. — У него, с*ка, перстень! Да нас за такое в ножи свои же возьмут!
«Ага, кого-то не предупредили!» — позлорадствовал тот самый «благородный», сплевывая тягучую слюну, отдающую металлом на вкус. Впрочем, через секунду ему пришла в голову мысль, что слово «валить» может иметь несколько значений. В том числе и не самых приятных для него!
— Две тысячи есть, — взвизгнул Кроль. — Берем и хиляем с хазы!
— Нет, — крикнул Бар, пытаясь восстановить порядок в рядах подельников.
Секунд на десять повисла нехорошая такая тишина. Зловещая в чем-то даже.
— Ты, срань шоховская, знааааал!.. — очень недобро протянул чернявый. — Знал и не сказал, падла!
— Охолони, Ростик, — попытался воззвать к разуму «цыгана» Бар. — Я…
— Знал или нет?! — потребовал таки ответа тот.
— Знал! — заорал в свою очередь тот.
Мгновение и револьвер уже смотрит в живот рыжебородому.
— Стой-стой-стой, Ростик! — зачастил тот.
А что ему оставалось? Свой обрез он уже нацелить на чернявого не успевал.
— Деньга есть, — вдруг заявил «цыган». — Пару месяцев отсидеться хватит. Братия, бери кто что может и сваливаем!
— Ростиииик! — выдохнул бывший главарь, похоже. — Нет!
— А этих в минуса! — выдохнул чернявый бунтарь.
— НЕТ! — теперь уже реально в ужасе завопил детина. — Не вздумай! Всех, кроме этого!!!
«Это он про меня!», — с удивлением отметил Буровин, приходя в себя.
Жар в груди стал уже практически невыносимым, а в ушах слышался нескончаемый звериный рев.
— Ой-йо, а что такое, Гришок? — негромко поинтересовался чернявый. — Они нас видели. Теперь вот и имя твое знают…
— Братия, не надо!.. — в ужасе зашептал тот.
И столько неподдельного страха было в его словах, что даже разгоряченный бунтарь примолк.
— Говори, — наконец выдал он.
Рыжий выдохнул:
— Нельзя! — начал он. — Бить можно, грабить — тоже. Убивать — нет.
— Это почему? — нахмурился чернявый, поигрывая револьвером.
— Нас прикроют бетонно, — если заказ выполним. — И заплатят сверху. Там такие люди, что у-у-ух…Но если он умрет — найдут! Совсем найдут!! Везде найдут!!!
Последние слова рыжебородый буквально прокричал.
— А заплатят сколько? — вдруг поинтересовался «цыган».
— Тридцать штук!
— Ах ж ты мразь, — протянул налетчик. — Нам по восемь сотен обещал, а остальное себе, да, крыса?!