Ну точно — это любовь

Майклз Кейси

Он схватил ее за локоть, когда она закрывала дверь в ванную.

— Ты угадала концовку? Когда? Где?

— Джон, что с тобой? Не говори мне, что ты тоже читал и не угадал. Это слишком очевидно. Нельзя было писать об осколке в кабинете посла. Не так рано. Я сразу поняла, что стекло разбили изнутри, а не снаружи.

— Действительно, — Джон выпустил ее локоть. — Немногие просекли бы это.

— Я читаю детективы и триллеры с тех пор, как достаю до книжных полок. Одинокие субботние вечера, Джон, помнишь?

Он кивнул и слабо улыбнулся.

— Иди в душ. Во сколько

нужно быть на пляже?

— У нас есть час, — и Джейн закрыла дверь. В следующее мгновение Джон услышал, как включился душ. Он подскочил к ночному столику и схватил книгу. Где там осколок стекла? Глава четырнадцатая? Черт. Почему Генри это не отловил?

Обри Харрисон прислонился к дверному косяку, разглядывая своего племянника… свое возмездие. Дурак и недотепа, чьи амбиции могут все разрушить.

— То есть говоришь, что нашел ее? Диллон сунул пятерню в волосы и кивнул.

— Не понимаю. Я просмотрел эту кипу три раза. Четыре. И она была тут все это время, прилипла к воскресной газете, которую я, наверное, зачем-то сохранил… — Он понюхал испачканную страницу. — Виноградное желе. Я не ем виноградное желе.

— Нет. Ты его размазываешь, — Харрисон оттолкнулся от косяка. — Давай, у нас еще есть время, чтобы выпить перед пляжем.

Диллон последовал за дядей в гостиную люкса.

— Мы можем не пойти? Пикник на пляже, костры… Вся еда в песке. И комары. Я скорее засуну побеги бамбука под ногти.

— Это я скорее засуну побеги бамбука тебе под ногти. Но не беспокойся, Диллон, мы не будем есть на пляже. То есть будем, но отдельно. Я устроил так, что для нашей компании накроют в бельведере. Ты видел его? Прекрасное маленькое открытое здание, прямо на краю пляжа.

— Наша компания? Ты имеешь в виду сладкую малышку Джейни, сексуальную звезду, профессора и галстук-бабочку? Напоминает плохую сцену из «Острова Гиллигана».

— Да нет, Диллон. К нам присоединится уважаемый джентльмен из Пенсильвании — конгрессмен Паттерсон, Артемис Слэйд — наш друг, представляющий крупную нефтяную компанию. И замыкает шествие любимый диктор Америки, неподражаемый мистер Сэмпсон. Без жен, конечно. Их отослали на день в Атлантик-Сити.

— Ты хочешь встретиться со всеми одновременно? — Диллон взял у Харрисона стакан виски. — Это не опасно?

— Не думаю. Все они хотят одного — власти. Того, что движет миром, мой мальчик. Они знают, что у президента ее хватит на всех. Я уже почти пообещал Паттерсону место в кабинете министров, но он того стоит, если сможет завоевать Пенсильванию.

— А Слэйд? Ослабление запрета на морское бурение?

— Я думал, что этого достаточно. — Харрисон стоял у окна и смотрел на океан. — Но теперь он выступает с требованием, чтобы государство на пять лет отказалось поддерживать исследования и разработку альтернативных источников энергии. Тут мы можем влипнуть.

— Особенно со спонсором Сэмпсона. Сельское хозяйство — значит, зерно, а зерно — значит, альтернативная энергия, помнишь?

— Вот поэтому оба здесь, Диллон. Ты хотел, чтобы они на этой неделе разобрались с деньгами, но лучше пусть поговорят. Они должны найти компромисс, выгодный им… и

мне.

— Нам.

— Как угодно, — Харрисон поднял стакан в насмешливом салюте. — Расскажи мне еще о Романовски. Все, что ты выяснил.

Диллон сел на кушетку, положив руку на ее спинку.

— Я уже все рассказал. Он изучает тебя. Ничего удивительного, мы же теперь знаем, что он Дж.П. Роман. В последних двух книгах он обрисовал тебя довольно широкими мазками. Под статью не попадает, но подбирается очень близко. Все равно нам повезло, дядюшка. Он слишком занят, обхаживая нашу маленькую воспитательницу детского сада. Ты знаешь этих писателей. Одни разговоры, никаких действий. Он не будет преследовать тебя, вступать в конфликт по поводу политики или его сбрендившей матери. Кишка тонка.

Харрисон отвернулся от окна.

— Ты любишь язвить, да, Диллон? Сказывается образование в школе для мальчиков. Прекрасно, я забываю о Романовски. С удовольствием. Кстати, насчет обхаживания. Что с той барышней из ночного клуба? Ты проследил, чтобы она узнала, что я не могу встретиться с ней?

Диллон поднял скрепленные и испачканные в желе страницы:

— Я был немного занят.

— Черт побери, — Харрисон резко опустил стакан. — Намотай себе на ус, племянничек, — никогда не разочаровывай леди.

— Это не леди, — ухмыльнулся Диллон.

— Она считает себя леди. Все они считают, — Харрисон был совершенно серьезен. — После случая с матерью Романовски я никогда не даю им повода злиться. Тогда мне подфартило — у нее был срыв, и она не обратилась в газеты. Остается надеяться, что эта девица не вернется сделать нам гадость.

— Ты преувеличиваешь.

— А ты, племянничек, невежественный кретин, — бесстрастно произнес Харрисон. — Найди ее, принеси мои извинения, искренние извинения, и подари один из браслетов, которые у нас припасены где-то здесь. И ей будет о чем рассказать внукам.

Диллон закатил глаза.

— Да уж. Точно, — прошептал он, направляясь к себе в спальню. — Я поставлю это первым пунктом в списке дел. Конечно, у меня куча времени на подружек ублюдка.

Глава 14

Досадно, когда пляж усеян кострами, а солнце все еще светит. Еще менее романтично, что костры разрешили у бельведера, а примерно в двухстах ярдах от пляжа стоят пожарные машины.

Правда, это хорошо для фотосессий. Для «вернувшихся к природе» больших шишек, которые стараются выглядеть по-человечески, и для группок протестующих с плакатами о том, что костры разрушают озоновый слой. Хорошее времечко, как ни крути.

Джон, Джейн, Генри и Брэнди расположились с наветренной стороны костра, который сильно дымил и почти не горел.

— Кто-нибудь помнит, как бойскаутом учился разжигать костер? — спросил Джон. Они вчетвером смотрели на слабый огонь и посеревшие гамбургеры на проволоке.

— Никогда не был бойскаутом, — ответил Генри, потягивая пиво из банки. — Отец говорил, что мне бы не понравилось.

Джон посмотрел на Джейн.

— Что? — она слегка надулась. — Думаешь, я была дежурной по костру, да? Не была.