Ну, здравствуй, муж!
Шрифт:
— Все дело в Источнике?
— Ничто не может быть вечным. Любая вода, как бы ты ее не берегла, рано или поздно зацветет.
— Протухнет? — Саша нашла более точное слово.
— И Тень Магии появляется все реже: выходит лишь в полнолуние, а раньше ее можно было встретить каждый день.
— Волшебство тает.
— Да. Новый мир помог бы ей взбодриться, но как надолго?
— Я думала магия вечная. Есть дар, и он живет в тебе, пока ты сам жив. А, оказывается, и здесь природа подталкивает к прогрессу. Придется нам испытать
— И зерна саара перестанут дарить омоложение…
— Ну, с этим на Земле нашли выход. Лета не убавляют, а вот тело подновляют.
— Не всегда удачно, — хмыкнул Рон. В его голосе чувствовалось превосходство. У магов средство омоложения более эффективное, только заплати. Никакого тебе скальпеля и золотых нитей.
— Скажи, а сколько раз ты сам пользовался сааром?
— Не скажу.
— Почему? — Саша подняла голову и посмотрела в смеющиеся глаза любимого. — А! Да ты такой же древний старик, как Дюша!
— Нет-нет, не настолько.
— Наверное, качал Изегера на руках? — Саша прощупывала почву. Юлька уже шепнула ей, что лорду Ханнору почти стольник.
— Наоборот. Я прыгал на его коленях. Его как раз родители отправили в академию. Мой отец в то время курировал педагогический состав и частенько брал меня с собой.
— Бедненькие. Уже тогда вы росли без матерей, — Саша увела разговор в сторону. Ни к чему допытываться сколько лет Рону. Она узнает об этом от Изегера. Достаточно спросить, когда тот стал студентом. Гаррон не древний старик, и то счастье.
— Зато наш сын…
— Дочь!
— Зато наш ребенок будет богат на родственников. Бабки, деды, тетки, дядьки…
— Я бы хотела своим родителям показать нашу дочь…
— Нашего сына, — поправил Рон и успокоительно похлопал Сашу по попе. — Может быть, со временем мы найдем способ снять печать Хаюрба. Очень странно, что магия оборотней не подчиняется Палачу.
— Я думала над этим. Кажется, все дело в природе магии. У них она в крови, а у нас жива, пока жив Источник.
Нерадостные мысли хотелось заесть чем-нибудь сладеньким. Машетта, которую для них приготовили в особняке Цессиров (а именно туда перебрались молодые), кончилась еще в полночь, для набега на кухню было еще слишком рано. Поэтому Рон не нашел ничего лучшего, чем подмять под себя хихикающую Сашу.
— Мне нравится смотреть на твои сиськи, — жадный взгляд выбирал к какой приступить в первую очередь.
— И чего в них такого примечательного? — извечное кокетство женщин, ждущих дифирамбов.
Палец Гаррона в точности проследил путь просвечивающей через кожу венки, пропадающей где-то возле потемневшего соска.
— Они стали гораздо больше. Нашей беременности точно три месяца?
— Боюсь, к девяти я стану похожа на дойную корову.
— Ты уж определись, кем ты будешь: уткой или дойной коровой?
— Дойной
Гаррон прикусил сосок, заставив Сашу выгнуться.
Она, желая ускорить взрыв удовольствия, закинула ноги ему на бедра. Прижалась всем телом.
— Пока так получается, надо пользоваться. Потом навряд ли я смогу в экстазе постучать пятками по твоей спине.
— Если тебе захочется — у беременных ведь могут быть разные капризы, я позволю истоптать меня всего.
— Договорились. А сейчас лучше займись левой подружкой, она у меня более чувствительная.
— Ну, здравствуй, левая, чувствительная, — прошептал Рон, прежде чем втянуть сосок в рот.
— Ах-х-х…
В дверь постучали. Саша, только-только пришедшая в себя после «вторжения», неловко соскользнула с кровати и накинула на себя халат Рона. Тот, не имея под рукой ничего, кроме ночной кружевной сорочки, удручающе вздохнул и накрылся простыней.
— Папа, ты, наконец, научился стучаться, — сын поприветствовал отца, лежа на кровати.
— Первая горячка прошла? Уже не падаете? — участливо поинтересовался Гердих. Сев на прикроватную кушетку, он положил рядом с собой сверток, обернутый в змеиную кожу.
— Что это? — Саша чмокнула будущего свекра в щеку.
— Свадебный подарок тебе, — Цессир-старший устало вытянул ноги. Спал ли он вообще? — От Хаюрба.
Саша тут же убрала руки, которые обрадованно тянула к подарку. Как не догадалась? Только Хаюрб использовал бы такой странный способ упаковки. Змеиная кожа казалась старой и потрескавшейся, но через нее просвечивала какая-то плоская коробка.
— Сказал, что развернуть сможешь только ты. Мы пробовали, — Гердих показал ладонь с глубоким порезом.
— Я бы выбросил, не разворачивая, — Гаррон, встав за Сашей, притянул ее к себе. — Хаюрб нам не друг, чтобы принимать от него подарки. Кстати, как посылка попала к тебе?
Гердих рассмеялся.
— Не поверишь. Правитель Песков прислал оборотня с неправильным амулетом Ханнора.
— Опять в тюрьму?
— Да. Змея сказала, что это самый верный способ встретиться с новым королем. Еще она передала слова Хаюрба, что тот желал бы иметь во врагах агридских магов, а не Сытых колдунов.
— Своего рода признание в любви, — хмыкнул Гаррон.
Саша, разняв обнимающие ее руки, склонилась над посылкой.
— Это книга, а не коробка. Я вижу имя Сандра Вейховена.
— Да, только поэтому я пришел, а не выкинул посылку. Скорее всего, это дневник патриарха. И в нем скрыта какая-то тайна, раз послание сопроводили словами о лучших врагах Хаюрбата.
— Можно? — Саша не видела, а лишь почувствовала, что мужчины кивнули. Рон, нервничая, завязал сползающую простыню на бедрах узлом. Его дыхание Александра чувствовала на плече, так низко он склонился над ней, готовый в любой момент защитить.