Ну, здравствуй, муж!

Абалова Татьяна Геннадьевна

Леди Вейховен тихо, пока ее не заметили, притворила дверь и на цыпочках вернулась в детскую.

— Тише-тише, милая! — шепотом произнесла она, успокаивая скорее себя, чем согревшегося в ее руках ребенка. Не осознавая того, она схватила со столика еще несколько пеленок, накрыла ими младенца и выскользнула на балкон, который опоясывал весь третий этаж. Привычно пахнуло ароматами ранней осени, ветер задрал юбку, качнул люстры, висящие на цепях, но леди Вейховен, не веря, что происходящее не сон, неслась к музыкантской ложе, нависающей над главной

залой, где сейчас пировали ничего не подозревающие муж и сыновья.

Но, увы, и там она увидела лишь горы трупов. Супруг даже не успел достать свой меч. Старший сын был пригвожден копьем к столу, а призванные потешать гостей актеры и охрана, казавшаяся прежде надежной, добивали тех, кто еще подавал признаки жизни.

Парадные двери с шумом открылись и на пороге появился юный принц. Во всем своем великолепии.

— Надо предупредить об опасности! — прошептала леди Вейховен, приближаясь к перилам. — Он ведь пришел спасти Вайду!

— Никого не осталось в живых? — спросил тот, кто в будущем наденет корону Агрида.

— Нет, Ваше Высочество. Замок оцеплен. Не проскочила бы и мышь.

В этот самый момент принц поднял голову и встретился взглядом с леди Вейховен, которая застыла с грудой детских пеленок в руках.

— А эта? — спокойно спросил будущий король.

Леди Вейховен сделала шаг назад, и тут же балконное ложе осветилось рваной молнией портала.

Саша закричала от ужаса, и Источник выбросил ее на поверхность.

— Что ты видела? Что? — Дюша стоял на коленях у самой кромки воды. Протянул руку, помогая Саше выбраться. Та, обессиленная легла на гальку и прижалась щекой к острым камням. Тело не слушалось. Сделалось тяжелым, неуправляемым.

— Где Магия? — просипела Александра.

— Ее время коротко, поэтому я так торопился, — Дюша подтянул девушку к себе, взял на руки, прижал к груди. Обоих колотила дрожь. — Я думал, ты уже не выплывешь.

— Я видела, — выдохнула Саша. Голова соображала плохо, но надо было решиться: или открыться Дюше полностью, или придумать какой-нибудь правдоподобный ответ. Перевес в сторону откровений решила пришедшая на память фраза Магии: «И я рада, что король не добрался до тебя, Смерть». Они оба знали, что из себя представляет король. — Я видела, как принц из рода Оживляющих уничтожил целую семью.

— Какое имя носил погибший род?

— Вейховен.

Дюша выдохнул с болезненным стоном.

— Что? — Саша подняла глаза на Смерть.

— Я так и думал. Ты видела смерть своих предков.

— Там были сотни трупов! Сотни! И дети, много детей! Только та новорожденная девочка родилась девятой по счету!

Сашин рассказ кипел эмоциями. Дюша пальцами вытирал ее слезы, качал в объятиях как малого ребенка. А волны бились и бились об их ноги, словно сам Источник негодовал от предательства, случившегося много столетий назад.

Когда Александра закончила, на ее плечи лег черный сюртук, еще хранящий тепло хозяина. Рядом на корточки присел лорд Гердих Цессир.

— Вейховен — это род Забирающих магию, — глухо

произнес он.

— Род Палачей, — прошептал Дюша, заставив при этом слове Сашу вздрогнуть. — Поэтому при патриархе убийцы не решились применить магию. Били наверняка: мечами и стрелами.

— Позже в вине обнаружили парализующий яд.

— Палач?! — Саша не могла поверить. — Мой предок палач?

— Почему ты удивляешься? — рот Цессира в негодовании кривился. Александра поспешно приняла неприязнь на свой счет, но последующие слова вновь ввели в сомнение. — Это весьма почтенный род. Кристально честный, не идущий на уступки и уговоры. Неподкупный. Палач призывался только тогда, когда короне требовалось лишить магии ту или иную семью. Навсегда. Низвести до уровня простолюдинов, отняв возможность перерождаться в Тень. Жестокое наказание, но преступления оступившихся магов были в сотни раз страшнее, — Гердих, грустно улыбнувшись, поднялся. — Когда лорд Вейховен шел по переходам королевского дворца, каждый из нас обмирал от ужаса — возможно, это был чей-то последний час владения магией.

Гердих отошел в сторону, видя смущение Саши, вспомнившей, что она совершенно голая находится в руках чужого мужчины. Пока она судорожно натягивала сюртук, Цессир-старший продолжил свой монолог.

— И как такого титана удержать на поводке? — спросил он клубящийся над водой туман. — Одного его жеста было достаточно, чтобы накопленная веками магия слетала, словно лепестки увядшей розы. Да, главу рода называли Палачом — он без лишней суеты, всегда хладнокровно, обезоруживал врагов короны. «А что будет, если лорд Вейховен саму корону запишет во враги?» — наверняка не раз спрашивал себя наследник трона. В тот день, когда погибли патриарх рода Забирающих магию и его сторонники, умер старый король. Приход к власти Элькассара Третьего решил судьбу этой многочисленной семьи. А помог ему окрепнуть в мысли, что Вейховен враг, лорд Баргир Син из рода Читающих мысли.

— Я помню Магистра, — откликнулась Смерть. — Он тоже из Первых магов.

— С ним вообще отдельная история, — Гердих обернулся, и Дюша понимающе кивнул. — Вовсе не прадед Изегера Ханнора был виноват в том, что король сделал Баргира Магистром. Элькассар просто захотел, чтобы род Читающих мысли прервался. Он все заранее рассчитал. Нет жены, нет наследника, а, значит, родовой амулет семьи Син так или иначе достанется ему. И хотя сейчас у короля нет строна Читающих мысли…

— Старуха Ури-ца распылила его. Слишком уж непочтительно разговаривал с ней Элькассар, — пояснил Дюша.

– …я в его присутствии гоню неподобающие мысли прочь. Я сама преданность, — Цессир-старший грустно ухмыльнулся.

— Правильно поступаешь, — Дюша вздохнул. — Я недавно случайно заметил на шее Элькассара сделанный Магистром амулет. Никогда не догадаешься, подслушивает он твои мысли или нет.

— Поэтому я никогда не расслабляюсь.

— Ты говорил о роли Баргира в гибели рода Забирающих магию, — напомнил Дюша, отпуская Сашу, которая уже чувствовала себя лучше. — Что такого страшного он мог рассказать Элькассару, чтобы тот решился на уничтожение знатной семьи?