Нукенин [СИ]
Шрифт:
Иронично.
— Дотон. Нами, — острая скала, вырываясь из земли, встретила грудь мужика и пронзила ее насквозь, грубо выбивая ребра и позвоночник через дыру в спине.
Тут же меня настигла огненная техника, но я просто шагнул в сторону, пропустив дракона сбоку и спрыгнул на крышу, где стоял катонщик. Я наседал на него, оглушительно и пугающе рыча, обнажая зубы, взмахивая клинком как псих. Из моего плеча хлестала кровь, тугими потоками вырываясь из руки при каждом взмахе клинком. В ту секунду, как противник допустил на лицо тень испуга, я уже победил — выбросил
Наседающий на меня с флангов мужик, с дрожащими руками и обгоревшей грудью, нисколько не помешал. Следующий выпад забрал жизнь катонщика, а прыжок, в котором я закрутился параллельно земле, удачно спас меня от удара катаны. Стоило мне только приземлиться, как моя нога ударила мужику в грудь.
Танто подпрыгнул в руке, ложась лезвием на пальцы и сорвался в сторону защитника, пробивая ему череп. Упал на землю он уже мертвым. Я даже подходить не буду — проведу пальцем по ножнам и верну в них призванный танто.
Когда я соскользнул с крыши, голова затуманилась — рука вся была залита горячей кровью. Я мгновенно сложил печать и подставил плечо клону, что туго затянул его бинтами. Кое-как встряхнувшись, я похромал к лежащему посреди тел мужчине.
— Эй, Диего, жив?
Из-за зданий выползали остатки моих солдат, осторожно осматриваясь по сторонам, но я не смотрел в ту сторону, я смотрел на Диего, истекающего кровью из-за многочисленных ран и покрытого жуткими ожогами.
— Жив, — мужик постарался пожать плечами, но у него не вышло. — Держи, — он протянул мне свой меч.
— Зачем он мне?
— А хрен знает, — Диего даже в таком состоянии пытался шутить. — На память там. На витрину поставишь.
Когда я принял в руку клинок, я охренел — эта штука весила килограмм пятнадцать.
— Ладно, удачи тебе, старик, — пожал я плечами. — Фехтовать с Кагуцути тебе понравится больше, чем с неуклюжим Сорок Шестым.
Диего открыл рот, чтоб ответить, но через секунду его лицо искривилось в счастливой, мечтательной ухмылке и он затих.
— Господин…
— Дальше я сам, — бросил я. — Возвращайтесь домой.
Борясь с туманом в глазах, я зашагал по улице, оставляя кровавые следы от своих босых ног.
Из окон на меня смотрели испуганные жители, но я не получил ни одного предмета быта в лицо, ни одного овоща, только испуганные взгляды, что скоро исчезали.
Когда я вышел на площадь перед замком, меня встретил строй из двадцати солдат и последний ниндзя-защитник, держащийся за свою обгорелую руку.
— А, а вот и ты, — торжественно улыбнулся дайме, стоящий позади войска, глядя на то, насколько я был бессилен. — В атаку!
Я лениво достал из ножен танто и повернул его обратным хватом, пока с него скапывала кровь убитых шиноби.
Строй дрогнул. Последний ниндзя-защитник в панике отступил назад, за спины солдат. А затем катаны зазвенели по земле и через секунду солдат предо мной больше и не было.
— Эй, вернитесь! — панически выкрикнул дайме. — Убл… — мужчина захрипел, когда мой танто пробил его шею насквозь.
— Ну и все, — пожал я плечами и вошел в замок.
Закрыв
На одном из этажей я наугад открыл дверь и оказался в комнате с розоватыми стенами. По левую руку от меня был диванчик с кучей мягких игрушек и шкаф, а по правую раскинулся столик с флакончиками духов и косметикой.
Она была прямо предо мной — повернулась спиной и смотрела в окно, где было видно только поднимающийся рассвет. За окном было еще темно, так что я видел, что она обняла плюшевого медведя и подтянула под себя обнаженные ножки.
— Наруто, — тихо прошептала она.
Я не ответил и медленно пошел вдоль стены. Вот дыра от моей стрелы, а рядом с ней десятки медведей, больших котов, оленят и прочих игрушек, по которым я проводил пальцами, идя по комнате. На диван я уложил тяжелый меч Диего.
— Прошу, Наруто…
Соблазнительно пахнущая Мила плакала. Я уже был за ее спиной, практически касаясь броней ее волос.
— …не убивай…
— Ты такая жалкая, — презрительно бросил я. — Лучше бы я трахнул кучу дерьма, чем тебя.
— Ты думаешь, что делаешь все правильно, — неожиданно шепнула она. — Но я вижу, сколько на тебе крови, как ты прячешь обиженного ребенка за гордостью. Вижу все эти шрамы. Да это все, что у тебя есть. Ни одного союзника, ни одного друга. Не вижу в тебе никого. Разве что саму себя — жалкую, низкую… — ее голова поднялась и я наши взгляды пересеклись в зеркальном отражении окна. И в эту секунду меня перекосила настолько чудовищная ненависть, что аж голова закружилась. Я понял, что ненавижу эту шлюху настолько, что сейчас из меня рванет Кьюби, которого уже нет. Я почувствовал зверя внутри себя и понял, что это последний мой шаг к нему…
И сделал это с удовольствием — запустил в ее волосы пальцы, наклонил голову в сторону и вцепился зубами в ее глотку, разрывая сонные артерии.
Брызнула кровь, животный ужас залил ее глаза, а я, в диком, необузданном угаре, захотел танцевать и приветствовать рассвет — первый рассвет в мой жизни.
И тут меня словно окатило холодной водой и отрезвило — сенсорные ощущения засекли десятки систем чакры, пересекающих границу деревни. Подмога из Конохи.
Я мгновенно сорвался с места, выбивая окно своим телом и приземляясь на крышу снизу. Еще один прыжок и я кувыркаюсь по улице. Частокол близко, его я перелетаю сверху, будто маленький заборчик и оказываясь в лесу, бегу дальше.
Я в стране Чая. За мной явно погоня, но я бегу без остановки уже вторые сутки. Никто так не может.
Я устал. Нагрузки и потеря крови аукнулись болью в голове и туманом в глазах. Конечно, я хотя бы двигаться мог, так как успел по дороге наесться. И уже давно сбросил с себя броню, да накинул на плечи теплый свитер — бежать вспотевшим, голым и раненым по лесу ранней весной — сомнительное удовольствие.
Местность медленно поднималась выше. На рассвете я уже прыгал через каменные щели, взбирался на кряжи, еще хранящие снег, и проходил через сухую горную растительность.