Нулевой цикл
Шрифт:
Антонида Дмитриевна уже и сама не помнила, когда ей втемяшилась навязчивая мысль отыскать среди сорока двух возможных сочетаний то единственное, которое будет не просто растворять все, но растворять с одинаковой феноменальной скоростью.
Способностями Тоня Зенцова похвастать не могла, на физмат поступила лишь после второго захода. Училась трудно. Надежды остаться при кафедре физики, где можно было бы экспериментировать с водой, не оправдались. После окончания университета она преподавала математику в средней школе. Спустя четыре года повезло - прошла по конкурсу
Одного в ней было хоть отбавляй - упрямства. Она и на кафедре математики занималась поисками своей призрачной воды, благо в ее распоряжении находилось изрядное разнообразие ЭВМ. А сколько бумаги она изводила! Сколько времени отнимала от сна, продираясь сквозь джунгли ультрасовременных понятий квантовой механики! Считала снова и снова, составляла одно уравнение хлеще другого.
А годы шли. Антонида Зенцова постепенно превращалась из миловидной мягкосердечной девушки в волевую, рассудительную женщину. Провалив защиту кандидатской диссертации, она долго и упрямо добивалась права на повторную защиту.
И доказала-таки принципиальную теоретическую возможность перевода обыкновенной воды в изотопное сверхрастворяющее состояние. Пришла пора создавать действующую установку. Но какую установку!
– с использованием криогенных генераторов, сверхплотных магнитных полей, сверхпроводимости... А она-то и обыкновенным паяльником никогда в жизни не пользовалась, к осциллографу не знала с какой стороны подойти.
Ученый совет ее заявку посчитал несерьезной и в план исследовательских работ не включил. Это значило, что она не получит ни копейки и может не рассчитывать на рабочие площади...
После мучительных раздумий Зенцова не нашла ничего лучшего, как обратиться за содействием в... строительномонтажное управление! Ее намерение вызвало веселое оживление на кафедре. И декан, и проректор, к которым она обратилась за рекомендательным письмом, со всей возможной тактичностью пояснили ей, почему не могут подписаться под таким документом: ее затея равносильна предложению заводу комбайнов внести свою лепту в изготовление скрипок.
Тогда Антонида Дмитриевна на свой страх и риск отправилась к инженеру управления. Тот, нетерпеливо выслушав ее (его ждали дела!), не выбирая мягких выражений, указал на дверь.
И только когда она принесла чертежи установки (выполненные ею не очень качественно, без всякого соблюдения стандартов), когда положила перед ним на стол экономические расчеты, этот грубиян и сухарь, вдруг ни слова не говоря, не урезая ни одного рубля из довольно приличной запрашиваемой ею суммы, размашисто подписался на проекте договора, Антонида Дмитриевна, конечно, знала - не из своего кармана будет оплачивать главный инженер расходы на исследования, есть в управлении особая статья расходов на заключение договоров с разными НИИ. Но знала она и другое - у строительной организации куча других, более насущных проблем, нежели ее гипотетическая изотопная вода. Горелик же предпочел Зенцову.
Более того, сам переговорил с ректором института, и Зенцовой выделили в институте не большую,
Подсознательное чувство нашептывало Антониде Дмитриевне, что этот человек, живущий прозаическими потребностями сегодняшнего дня стройки, не ради собственной прихоти снизошел на такие милости. Похоже, он угадывал в ее изотопной воде такие возможности, о которых она и в мечтах своих не помышляла.
Единственное, что постоянно угнетало Антониду Дмитриевну, так это грубость и невыдержанность главного инженера. Как человек он стал ей неприятен с первых же минут общения. Она по возможности избегала его. А в душе испытывала несказанную признательность - подобно могучему грейдеру, Горелик раздвигал перед Зенцовой все препятствия, которые ей в одиночку с ее уступчивой и сговорчивой натурой никогда бы преодолеть не удалось.
Получив в свое распоряжение расходную статью, Зенцова смогла сколотить маленький штат исследователей, пригласив в качестве совместителей научных сотрудников с кафедры низких температур и с кафедра электроники.
За все время, пока создавалась установка, Горелик ни разу не заглянул в лабораторию, ни разу не потребовал от Зенцовой отчета. И только при встрече сквозь сильные стекла очков на нее пристально поглядывали по-детски светлые голубые глаза.
И вот испытание установки прошло более чем успешно. Оно на взгляд Антониды Дмитриевны превзошло все ее самые смелые ожидания. У нее прямо-таки дух захватывало, все в ней пело, и как она ни старалась оставаться внешне невозмутимой, улыбалась и встречным, и своим мыслям, и своему отражению в зеркале. Не будучи тщеславной, она все-таки подумывала и о той известности, которую принесет ей изотопная вода.
Итак, все шло самым наилучшим образом.
Придя на кафедру, Антонида Дмитриевна тотчас села к телефону, чтобы позвонить Горелику, как они вчера условились.
Вместо Горелика ответила его секретарша.
– Льва Кирилловича срочно вызвали на строительную площадку, - сказала секретарша, - туда, где вы вчера проводили с ним испытания.
– Что-нибудь случилось?
– насторожилась Антонида Дмитриевна.
– Похоже на то. Во всяком случае, Лев Кириллович прямо рвал и метал, вас поминал недобрым словом.
Антонида Дмитриевна попросила заменить ее на лекции, вызвала такси и отправилась на строительную площадку. Там вокруг серого наплыва, похожего при дневном свете на разлитый и застывший бетон, стояли самосвалы, ковшовый экскаватор, два грейдера и клин-баба. На самом наплыве отчаянно галдели строители, человек восемь, или десять во главе с Гореликом и Байдиным.
– Явилась не запылилась, - зло приветствовал ее главный инженер.
– Радуйтесь на свою работу.
Он потопал сапогом по поверхности наплыва, и подкова его каблука зазвякала, будто била по металлу. Прораб нулевого цикла Байдин, часто моргая белесыми ресницами, пояснил: