Нулевой день
Шрифт:
— Ты будешь моей?
В голову закрадываются предательские мысли: что если я уже принадлежу ему?
Нет, в игре такое невозможно. Я пожала плечами и соврала:
— Да.
Лицо Джоуля озаряется обожанием. Вокруг сверкают молнии, отражаясь в его глазах.
_______________
Сейчас
Сидя на скамейке станции метро, я пялюсь в пустоту. Он действительно уехал. Но неужели я больше огорчена расставанием со своим хористом,
Либо кто-то умрёт молодым, либо кому-то придётся ждать начала новой игры в преклонном возрасте.
Разве что... им удастся вовлечь ещё одного Аркана, который переживёт обоих.
Я боюсь идти домой. Взглянув на меня, сестра сразу же заметит, что я томлюсь по Джоулю. И как ему удалось за такое короткое время проникнуть в мое сердце? Может, так и останусь ночевать на этой скамейке.
По туннелю метро пронёсся тёплый ветерок. Я подняла глаза. Поезд стоит на месте. Никто в него не заходит? Странно. С тех пор, как Джоуль сел в свой поезд, по ступенькам не спустилась ни единая живая душа.
Я всё перепробовала, чтобы уговорить его остаться. Сказала, что сестра не будет против, если он остановится у нас, что мы сможем жить в одной комнате.
"Это будет неправильно!" — отрезал он.
Я сказала, что до смерти его хочу, но он снова начал талдычить о свадьбе и добавил: "А что если презерватив порвётся? Как я буду содержать семью?". К тому же он не хотел нанести оскорбление моей сестре, занимаясь такими вещами под крышей её дома.
Мой добродетельный благочестивый ирландец.
Я пыталась сыграть на чувстве вины: "Всё должно быть только по-твоему, а моё мнение ты ни во что не ставишь. Но я ведь волнуюсь о будущем наших отношений".
Казалось, это его задело.
Но не убедило уйти отсюда со мной.
Тогда от отчаяния я призналась, что истории о картах Таро не выдумка. Рассказала о его роли, своей роли, об истории, об опасности. Сказала, что скоро может произойти что-то плохое, и у него не будет возможности ко мне вернуться.
Он запустил пальцы в волосы: "Мысль о разлуке сводит меня с ума!". Его сердце грохотало; и я это слышала, значит, мои чувства обостряются, значит, игра скоро начнётся.
"Но ты мне не веришь", — тихо сказала я.
Он вздохнул: "Я не знаю... всё это слишком сложно. Я верю, что ты в это веришь".
Какие бы удовольствия я ему не обещала, к каким бы хитростям не прибегала — бесполезно...
— Калли?
Я поднимаю голову. Из вагона выходит Джоуль! С колотящимся сердцем я бегу ему навстречу.
Он хватает меня в объятия и прижимается лицом к моей шее.
— Я так соскучился за эти полчаса, моя девочка.
Я
— Ты не улетел.
Он отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза:
— Я остаюсь.
И провёл пальцами по моей щеке.
— Но ведь ты без гроша.
Он ухмыльнулся.
— Что ж, чёрт возьми, придётся ограбить банк.
Он говорит это с такой самоуверенностью. И это очень сексуально.
— Чёрт возьми? Ты научился сквернословить, мальчик из церковного хора.
Он кивнул.
— Я собираюсь немного измениться. Ты была права; я много от тебя требую, но сам не хочу идти на уступки. Это не честно по отношению к тебе.
— А как же твоя мать?
— Я сказал ей, что записался в программу "Учись и работай". И это не совсем ложь. Раз уж я решил подрабатывать грабителем и обучаться на Бойфренда, — ответил он и мрачно добавил, — для меня всё это ново. Так что запасись терпением.
— Ты тоже! — не помня себя от счастья, я сжимаю его в объятиях. — Не могу поверить, что ты остаёшься.
— Если то, что ты говорила об игре – правда, я должен быть рядом, чтобы защитить тебя. Если нет – чтобы помочь тебе.
Я открыла рот от удивления. Ни одна моя уловка не сработала, но его вернуло желание меня защитить.
— Я твой парень, Калли.
Внутри всё перевернулось. Я только что... только что нарушила первое правило игры.
— А ты моя девушка.
— Да, — сказала я, на этот раз не кривя душой. Со всем остальным мы разберёмся. Я чувствую себя одной из тех людей с его карты, падающих вниз головой с пораженной молнией башни. Но в отличие от них мне плевать, где и как я приземлюсь... пока он рядом.
Он привлёк меня к себе и наклонился:
— Иди сюда.
И прижался к моим губам. Почувствовав первые слабенькие электрические импульсы, я улыбнулась.
Вдруг что-то укусило меня за лодыжку.
Я отскочила.
— Аааа!
Из-под ног юркнула крыса.
И она здесь не одна. Крысы повсюду, лезут изо всех щелей.
— Нужно отсюда уходить, — Джоуль взял меня за руку и повёл к лестнице. Но с верхней ступеньки на нас с диким писком ринулся ещё один поток крыс, копошащихся, перепрыгивающих друг через друга, — Нехорошо это! Мы здесь как в ловушке!
Он помог мне подняться на скамейку, и мы вместе выбрались на самый верх.
— Всё будет в порядке, — сказал он, не дрогнув ни единым мускулом (а как нервничал из-за поцелуя!) и с уверенным кивком добавил, — прорвёмся.
Патрик Джоуль сохранил ледяное спокойствие.
Даже когда сверху раздался страшный оглушительный гул.
Даже когда на ступеньках показались собаки, волочащие за собой цепи, а за ними окровавленные дикие звери из зоопарков.
Даже когда в его руке появился серебряный жезл...