Нулевой предел. Том 1
Шрифт:
— Защищаться ж можно и шестом, а меч мне ни к чему.
— Ха-ха, поверь мне на слово, когда-нибудь ты точно захочешь убить кого-то. Лучше подумай о том, как ты будешь таскать с собой меч. Хотя думать не надо, за тебя всё уже придумали. Для этого есть Карман.
— А это что? — мои глаза сменились с уставших на сверкающие от любопытства.
— Карманное измерение, в которое можно складывать всё, что угодно. Будто бесконечная сумка. Но так как кольца Кармана у нас нет, то и пользоваться ты бы им не смог, если бы не твоё созвездие.
— И как им пользоваться? — Я быстро
— А это ты должен сам узнать, — ухмылялся Кахан.
— И как же?
— Медитация. Видишь ли, — старик начал ходить вокруг меня и монотонно рассуждать, — у всех есть определённый стиль боя, собственный вариант изучения мира, как внешнего, так и внутреннего. Есть как и простые воины, использующие техники и оружие, так и чернокнижники, прибегающие к мантрам и молитвам. А ты — шаман, такой стиль боя могут обуздать только призванные с родной магией изменения. Давно забытое искусство использования оружия и рун. Сейчас все прибегают к простым стилям и школам техник. Это и есть твой главный аргумент в бое. Как можно сражаться с тем, чего не понимаешь?
— Так а с медитацией-то что?
— Так вот. В отличие от остальных, адептам Созвездия: Изменение совсем не нужно изучать общие заклинания и техники. Они познают возможности своего тела и духа в медитациях, в это время можно не только вытащить что-то из глубин твоего сознания, но и научиться чему-то новому. Когда ты научишься входить в состояние медитации, будет ощущение, словно твоё сознание — это безграничное пространство, которое ты можешь заполнять самыми разными знаниями, просто обучаясь им прямо в своей голове. Пока остальным нужны специальные приспособления, чтобы создать своё заклинание, ты сможешь создавать их мыслями прямо на ходу. Если твоё тело и дух позволяют тебе иметь Карман, то ты это поймёшь. Твой разум сам подскажет, как им пользоваться.
— И как этому научиться?! — взбудораженно спросил я, удивлённый рассказом Кахана.
— Хе-хе, — речь старика снова вернулась в его задорную манеру, — я знал, что тебе понравится. А найди себе местечко потише, да потеплее. Сядь и сконцентрируйся на своих мыслях, — будто показывая пример, учитель сам сел на траву и закрыл глаза, а я следом, — мысленно представляй самые разные картины. Это как будто сон, в котором ты полностью себя осознаёшь. Он будет по началу то ближе, то дальше, ты сам поймёшь, что вошёл в состояние медитации. С тех пор это будет получаться достаточно просто.
— Я попробую…
— Считай это отпуском перед путешевстием. Можешь идти.
— Хорошо, спасибо, — я резво встал, поклонился и быстрым шагом направился на опушку, захваченный любопытством.
— Хотя нет. Постой.
Я медленно остановился и направился обратно к учителю, а он торжественно озвучил свою просьбу:
— Покажи мне то самое заклинание! Используй его на мне!
— Какое…
Я хотел продолжить, но потом всё таки понял, какое именно заклинание он имеет ввиду. В начале пути мне было тяжело вспомнить правильное складывание рун и я сшил все странички, которые давал Кахан, в небольшую книжонку с обложкой из старого куска кожи. Всё это я сделал, потому что мог в какой-то
— «Да будет слышна моя молитва небесам, всему земному и подводному. Взываю к истинам: измените же мир для дренного трупа моего, уместите на кончиках пальцев всю мощь небесных раскатов». Абсолютная техника: Господство гроз!
Мигом вся энергия, что текла во мне, собралась в ладони и из неё вырвался густой поток сокрушающих молний, которые, кажется, способны пробить живое существо насквозь. Но Кахан не шелохнулся и принял весь удар на себя, упав замертво. Я сразу подбежал к нему и кое-как поднял в сидячее положение, стараясь понять, жив ли он вообще.
— Учитель, учитель! Совсем не смешно, просыпаетесь!
Ни дыхания, ни пульса… Что же я наделал?..
— Ну и ну, — старик шёл ко мне со стороны дома, медленно хлопая в ладоши, — да ты так и убить меня мог бы.
— А разве… — я посмотрел на труп Кахана и не поверил своим глазам. Такое чувство, будто я убил не его, а близнеца.
— Нельзя меня убить, пока я в заточении. Ты думаешь, я не пытался?
— А сразу нельзя было сказать?! — я впервые ощущаю себя таким озлобленным. — Я чуть со страху не помер!
— Ой, — саркастично начал Кахан, разводя руками, — из-ви-ни. Твоя смешная морда того стоила, ха-ха. А это, — с отвращением стал говорить старик, показывая пальцем на свой труп, который я до сих пор держал, — лучше сжечь. Ну или камнями закидать, если угодно. Бывай! Я ушёл.
Он направился домой, как ни в чём ни бывало, а я не придумал ничего лучше, чем вынести тело ближе к лесу и накрыть сухими палками, чтобы сжечь. Я бережно обкладывал труп хворостом, а затем сложил руну огня, поджигая. Я недолго понаблюдал за тлеющей одеждой, выглядывающей из-за трещащих от огня веток и ушёл в другую сторону леса на опушку, чтобы не слышать вонь горелых волос и мяса.
Старый совсем обо мне не думает, ему лишь бы поржать. Я был в ужасе несколько секунд осознания произошедшего. Если б и вправду убил, то не простил бы себя. Теперь у меня несколько больше причин не убивать других людей — чтобы не вспоминать этого страшного ощущения отнятой жизни…
Я пытался вымести эти мысли из головы и сначала хотел снять плащ, чтобы подложить под себя, присаживаясь на поляну. Но вспомнив, кому он принадлежит, отказался от этой идеи и просто присел на траву, собираясь медитировать. Если промокну, то ничего страшного.
Глава 22. Коронация
После утреннего разговора с Альфой и Энвером, Шуджо почти сразу отправился на площадь, чтобы вместе с остальными выслушать речь принцессы:
— Дорогие братья и сёстры, — обращалась к народу Сэнго с небольшой сцены, стоя рядом с охраной и Стефаном, — спешу сообщить печальные известия. Амелия Миура, королева Авеберда, скончалась во время нападения на ратушу.
Толпа зашумела.
Просто скончалась? Очень интересная причина для смерти, спору нет.