Нулевой сервер
Шрифт:
Светловолосый кучерявый мальчик пыхтел, пытаясь совладать с насосом для скважины. Повиснув всем телом на рычаге, дождался, когда вода наполнила ведро, и только потом отпустил ржавую железяку. Для ребёнка ведро было очень тяжёлым, но, изогнувшись под его весом, мальчик побрёл к забору в дальней стороне огорода.
Кирилл сдержал радостный порыв распахнуть окно и спрыгнуть на землю, чтобы догнать мальца. Тот мог испугаться, разлить с трудом добытую воду и убежать только ему известными путями. Потом ни за что не отыщешь.
Вместо этого парень перекусил холодной тушенкой,
Кирилл, держась на почтительном расстоянии, осторожно окликнул ребёнка.
– Эй, я нормальный. Могу помочь.
Мальчик дёрнулся, как будто получил пулю в бок, выпустил тяжёлый топор из рук и бросился наутёк.
Бежать за ним Кирилл не стал, чтобы окончательно не спугнуть. В несколько ударов наколотил увесистую охапку дров. Аккуратно сложил в траву и рядышком спрятал топор.
Затем исследовал сарай и стайку – никого. Кажется, животных здесь не держали уже несколько лет. Стараясь не шуметь, зашёл в избу. Ветхая дверь, на удивление, даже не скрипнула. Внутри пахло старостью и плесенью. На полу затасканные, самостоятельно вязаные половики, стол, скамья, несколько грубо сколоченных табуреток.
На печи то самое ведро.
В комнате кто-то застонал.
Кирилл зашёл в тёмное помещение и одернул плотное одеяло, которым завешали окно, создавая полумрак в крохотной комнате. На постели лежал старик, возраст которого мог начинаться с восьмидесяти и заканчиваться далеко за сотню. Худое, костлявое тело прикрывал пустой пододеяльник, подушка упала на пол, и белесые глаза, ничего не видя, уставились в стену.
Кирилл, встречавший всякое в своём путешествии, оторопел и замер, не зная, что делать дальше.
Тихонько хлопнула дверь, а спустя несколько секунд в комнату вбежал мальчик и угрожающе выставил перед собой огромный, но проржавевший серп.
– Привет, я нормальный, – Кирилл попытался улыбнуться, но вышла какая-то кислая гримаса.
– Чем докажешь? – воинственно выкрикнул мальчик и скосил глаза на старика, который тощими руками пытался нащупать подушку возле головы.
– Я ещё не набросился на тебя. И на него тоже. Бешеные обычно убивают без разбора. Не пытаясь заговорить.
Мальчик серп не опустил, но было видно, как он облегчённо выдохнул.
– Нормальных видел только один раз. И они не захотели взять меня с собой. А остальные выжившие пытались догнать и убить. Сейчас сложно кому-то верить.
– Согласен. Я Кирилл, а тебя как зовут?
Старик захрипел и закашлялся. Мальчик, отбросив серп, осторожно приподнял его голову и подсунул под неё грязную подушку.
– Марк. А это Леонид Геннадьевич. Он ветеран, как шестнадцать лет исполнилось в сорок третьем, сразу на войну ушёл. Так и воевал до сорок пятого, пока ему спину не прострелили. Я альбом с фотографиями видел, где он с женой и друзьями, на работе и на отдыхе. Много лет вкалывал
Кирилл сочувственно покивал и спросил:
– Дед твой? Или прадед?
Мальчик завесил одеялом окно, получше укрыл старика и, сев на край кровати, заговорил.
– Нет. Мои родственники сразу погибли. А я почему-то нет. Мы всей семьёй и с друзьями родителей поставили палаточный лагерь возле речки. Хотели выходные там провести. А в итоге все погибли.
Марка передёрнуло от этих слов, но он сразу же продолжил.
– Кровь брызгала из носа и рта, пока они умирали. И мозги. Наверное, это были мозги. Мама упала в костёр, и одежда на ней быстро загорелась. А потом она сама. Не умер только дядя Ваня, он военный. Сначала долго кричал, хватаясь за голову, а потом принялся пинать мёртвых и всех резать своим большим ножом. Я закричал, чтобы он перестал, но дядя Ваня накинулся на меня. И вот, что получилось.
Марк показал здоровенный шрам на плече. Затем откинул волосы и провёл пальцем по зажившему порезу на щеке возле уха.
– Я вырвался и спрятался под машину, а дядя Ваня пытался меня вытащить. У него почти получилось, но я смог добежать до речки и уплыть. В воду он не полез, начал кидаться камнями и попал мне по спине.
Марк рассказывал без эмоций, монотонно. Все эти страхи он уже переварил и примирился с произошедшим.
– Я очень испугался и быстро замёрз, но вернуться не мог, потому что дядя Ваня ждал меня на берегу. Только когда я отплыл слишком далеко, он куда-то ушёл. А я добрался до берега и увидел всю свою семью. Папу и сестрёнку, а ей и годика даже не исполнилось. Сильно обгоревшую маму и много ещё людей, с красными от крови и порезов лицами. Я спрятался в машине, нашёл другую одежду и согрелся.
Кирилла захлестнула жалость к ребёнку. Увидеть смерть всей своей семьи, спастись от Чистильщика и не сойти с ума. Такое даже взрослым не под силу. Не говоря уже о мальчике, которому и десяти лет, наверное, не исполнилось.
Марк тяжело вздохнул и продолжил.
– Утром ничего не изменилось. Радио не работало, телефоны тоже. Я тогда решил поехать в город. Хорошо, что папа показывал, как управлять машиной. Но недалеко от моста потерял управление и съехал прямо в реку.
Марк откинул прядь кудрявых волос и показал еле заметную ссадину на лбу.
– Я смог выбраться из машины, но ещё чуть-чуть, и точно бы утонул. Кое-как доплыл до берега.
Кирилл молчал. Из нескольких историй о «Перезагрузке» эта показалась ужаснее всего.
– Потом я прятался под мостом до следующего утра. Когда захотелось есть, пошёл по лесу, но возле дороги. Нашёл заправку. Пробрался в здание, увидел двоих мёртвых. Они лежали возле стола с компьютером. Съел всю еду, что эти мужчины принесли на работу. У одного из них вытащил из кармана ключи от машины, пытался уехать, но сразу попал в аварию. Опять шёл вдоль дороги. Несколько раз приходилось убегать от злых людей. Однажды мне прилетело камнем в спину. Но я хотя бы смотрю под ноги, когда убегаю. А все психи часто запинались и падали.