Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы
Шрифт:
В 11 часов утра 4 августа выехали из Звенигорода, и через полтора часа уже были дома. Первый звонок в «Радугу»: в Можайске сломалась фотонаборная машина, и, соответственно, сигнал новой книги задерживается. Взялся за накопившийся пук газет. В «Сударушке» у Ще вышел текст об Аракчееве, в «Москвичке» – колонка и поздравление с юбилеем. Я подарил Ще книгу «Сто одна поэтесса Серебряного века».
13 августа – пока я был в Звенигороде, разразился финансовый кризис на «Дарьял ТВ», и съемки были приостановлены. Вышли в свет только «Бандиты любви» в издании «Кумиры». Остальные материалы зависли.
3 августа в 19 часов включили
10 августа ездил в «Пашков дом», работа над книгой «Россия, XX век» идет полным ходом, мне дали набор, в котором я сразу утонул. Все хорошо, но денег на книгу пока нет… В «ВК» сокращенный Хичкок.
17 августа – по Игорю Северянину: «И невозможное возможно в стране возможностей больших…» – вышла в свет книга «5-й пункт, или «Коктейль “Россия”». Толстенный том, 558 страниц. Моя 10-я книга и 5-я, изданная в «Радуге». Даже не верится, что моя бредовая идея воплотилась в реальное издание. 15 августа получил книгу, и к вечеру всю ее пролистал-прочитал. Грандиозно… «Коктейль» выпит, или, скажем так: с плеч долой. А вовсю движется, громыхая в голове, книга о Москве. Все время что-то приходится дополнять найденной информацией или каким-то новым ЧП…
20 августа – и ЧП, да еще какое! Гибель подлодки в Баренцевом море. Минимум информации, все засекречено, боятся западной помощи. И как написали в «МК»: все верхи и ВМФ «думали только о своей жопе! И о теплом кресле под ней…». Старый советский атавизм: главное государство, мощь, империя, а на людей можно наплевать, какие-то «винтики», и что, их надо обязательно спасать?!. Противно все это до тошноты.
18-го ездил в «Радугу». Получил авторские экземпляры «Коктейля», а Атарова еще подарила трехтомник моего любимого Киплинга. И кстати, о солдатской участи:
«Эй, Томми, так тебя и сяк, катись, и черт с тобой!»Но он – «защитник родины», когда выходит в бой.Да, Томми, так его и сяк, не раз уже учен,И Томми вовсе не дурак, он знает, что почем!..И, конечно: «О, Запад есть Запад. Восток есть Восток, и с места они не сойдут…» И безрадостная служба: «День-ночь, день-ночь, – мы идем по Африке…» Приехал домой с «Коктейлями» и тремя томами Киплинга и засел за свою «Африку»: за октябрь в книге о Москве.
19 августа – историческая встреча на Болотной площади с Василием Аксеновым, автором «Звездного билета» и других популярных книг, с ровесником, которому я вручил книгу «Клуб 1932». Показал «Коктейль», но не подарил. Если захочет – купит.
С Аксеновым мило пообщались, гуляя по скверу на Болотной втроем – Василий Палыч, маленькая собачка по кличке Пушкин (тибетский терьер) и Ю. Б. Аксенов посетовал, что ему не пришла в голову идея написать о звездных ровесниках, ну, а мне – «Звездный билет» и «Остров
– Вам какого Гумилева – Николая или Льва?
– Ну, не знаю… ну, того, который в полосочку.
26 августа – из Тбилиси прилетела Лика и гостила у нас. Способная девочка, упорно идет к профессорскому званию в области биологии, своя лаборатория в Мюнхене. И О. Ю. ничего не добилась и не хочет, нет, хочет скорее на пенсию, чтобы ничего не делать. На вопрос, какие у нее новости? Ответила: тут с мамой мыли кота Васю. Но коммент!..
В «Радуге» был на дне рождения сразу двух сотрудников. Зимина распорядилась подарить всем собравшимся книгу «Коктейль», и я всем ее подписал, а кому-то даже посвятил строчки. К примеру, «Александру Борисовичу»:
Книжник с головы до ног.А какой распространитель!Все исполнит точно в срок,Ибо «Радуги» хранитель.23 августа добил рукопись «Московские даты – люди, события» – 922 страницы. Фолиант!.. В последний день в Москве Лика мне, старому, давала советы, как выбивать гранты, как выходить на славистов и т. д. Грант – это 50 тысяч долларов, при этой цифре Ще сползла с дивана. Это же меховое манто, поездки в Европу, ремонт в квартире, наконец!.. Я вяло улыбался, понимая, что ничего не выбью, да и хватка уже не та и энергии маловато…
30 августа – к гибели подлодки «Курск», взрыву на Пушкинской добавился пожар на Останкинской башне. Какие-то зловещие знаки новому правителю России… Ну, я и печатал текст про Киплинга, а 28го поехал в «Радугу» отвозить рукопись о Москве: половина текста в сумке на плече, вторая – в руках в пакете. Писатель-такелажник, без грантов и без внимания славистов… Самочувствие? Болит голова. Ноет печатающий палец. Что-то вступает в правую ногу. Но об этом только в дневнике, по секрету…
С Эдиком ездили на Востряковское кладбище, там могилы отца и матери Эдуардо и моего отца. Возложили цветы. На обратном пути наткнулись на захоронение академика Андрея Сахарова: вогнутая вглубь стела-плита из черного мрамора. И надпись: Андрей Сахаров и годы жизни. Никаких званий. Да, и стояла осенняя скорбная погода с мелко моросящим дождем. Скорбь и память…
9 сентября. 4-го созвонился с Владимиром Войновичем, получил приглашение и пошел к нему в гости в районе станции «Аэропорт». Полчаса проговорил со своим знаменитым ровесником. И обменялись книгами: я ему «Клуб 1932», он мне свою книгу «Монументальная пропаганда» с надписью: «Юрию Безелянскому – одноклубнику 1932 – с пожеланием монументальных успехов во всех начинаниях». Я сказал Войновичу, что никак не могу прорваться с предложением издания книги на Запад, а в ответ услышал: и не прорветесь без литературного агента. Ну да, а где взять? И еще, наверное, мне мешает незнание какого-нибудь иностранного языка. Не выучил. Не хватило воли. Не захотел отвлекаться от своих планов…