Нумерат
Шрифт:
– Это не сила духа, это сила отсутствия мозга, – не преминула высказаться Вика.
Мужчина уставился на неё, не совсем понимая смысла её колкой фразы.
– Не обращайте внимания, – посоветовал Денис. – На неё иногда находит желание выговориться в едкой манере. Продолжайте…
– Хорошо, – закивал старик. – Силой вашего тела мы тоже сегодня восхитились, ведь вы, молодой человек, довольно хорошо натренированы.
– Ага, знали бы вы, чего нам это стоило, – опять перебила его Вика.
– А также, – не обращая внимания на её реплику, продолжил Пифагор, – сегодня вы продемонстрировали
Вика толкнула Дениса плечом.
– Ты что, высчитывал, куда приземлишься, точнее, приводнишься?
– Ну-у может, совсем чуть-чуть… – сконфузился Денис. – Надо было знать, с какой силой оттолкнуться от перил моста, чтобы нырнуть там, где нужно.
Вика вытаращилась на него так, словно он признался, что по ночам превращается в вампира.
– Тимошин, да у тебя мозги набекрень, оказывается
– Вообще-то, математика приводит ум в порядок, – возразил Денис, понимая, что разглагольствует сейчас, как зарвавшийся ботан.
– Да что ты говоришь? – желчно выдавила Вика.
– Это не я говорю. Это Ломоносов так сказал.
По скорченной гримасе подруги Денис догадался: она готова его придушить прямо здесь и сейчас. Особенно за упоминание всуе фамилии Ломоносова.
– Ваш друг отлично подходит на роль нумерата, наша метка появилась на его руке первой, – продолжил объяснять Пифагор, внимательно наблюдая за Викой. – Я же в это время как раз наслаждался городским пейзажем с высоты, во-о-он там… – Он вытянул руку и указал на колесо обозрения.
– Как вы, кстати, слезли? Колесо ведь не двигалось, – наконец задала Вика вопрос, который не давал ей покоя, как минимум, уже минут пятнадцать.
– О, это должно остаться вне области ваших знаний о мире, – ответил Пифагор и, просияв, добавил: – Но это бы вас восхитило.
– Информативно, ничего не скажешь… – вздохнула Вика, не получив от старика внятного ответа.
– Хорошо, про параметры мы поняли, – сказал Денис. – А что за уравнения? Зачем они нужны?
– В мире всё стремится к равновесию, – с ангельским умиротворением на лице промолвил старик. – Сколько плюсов, столько и минусов, сложение равно вычитанию, умножение равно делению, сила действия равна силе противодействия, созидание равно разрушению, рождение равно смерти. Всё подчинено закону равновесия. Если вы что-то получили, отдайте взамен равноценное. В этом и есть гармония мира… – Он улыбнулся. – Чтобы равновесие не нарушалось, мы решаем уравнения. Когда мы видим, что грядёт перекос на оси координат, как на своеобразной чаше весов, и появляется что-то, что выводит мир из равновесия, мы реагируем и составляем уравнение с неизвестными, а затем отправляем наши лучшие команды решать это уравнение. Грубо говоря, спасать мир от перекоса. Теперь понятно?
Денис насупился, пытаясь разобраться с навалившейся информацией. Обычно он умел мгновенно расставлять всё по полочкам, но сейчас его шкаф в голове был переполнен, и там творился полный бардак.
– А как решать
– Как только вы увидите уравнение, вы всё поймёте. И как его решать, определяют нумерат и его команда. Какие методы использовать – дело ваше.
– Что за команды такие?
– Мы называем их легионами. Всего существует двенадцать легионов. Двенадцать по всему миру. Вы, к примеру, принадлежите к четвёртому легиону, так как выбраны четвёртого апреля – то есть четвёртого числа четвёртого месяца. Последний легион выбран двенадцатого декабря. Улавливаете логику?
– Ясное дело, улавливаю, – хмыкнул Денис: чего тут не уловить-то?
– Ну так вот. В легионе по четыре человека, то есть по четыре цифры. Номер один, два, три и четыре. К выбору «номера один» подходят особенно тщательно. Первый легионер очень важен для координаторов. Он нумерат Он сведущ не только в точных науках, но и объединяет весь легион для борьбы. Он вдохновитель и защитник.
– И вы сделали меня номером один? Зачем? – не скрывая скептицизма, спросил Денис: компанейским вдохновителем и защитником он себя уж точно не считал. Так и не дождавшись ответа, он задал другой вопрос: – А где искать остальных?
– Вы легко их отыщете. Члены каждой команды примерно одного возраста и встречают друг друга в день избрания. Значит, вы уже видели их сегодня. Вам просто надо вспомнить.
– Вы шутите? Я видел сегодня кучу народа! Как я пойму, кто есть кто? Мне что, заворачивать им рукава, чтобы разглядеть метки?
Пифагор развёл руками.
– Это уже ваше дело, а не моё. Я только связной. Скажу лишь, что если вы не найдёте всех легионеров до конца сегодняшнего дня, то… м-м-м… вас ждёт обнуление. Ничего не поделать, такие строгие у координаторов правила, уж простите. Иначе никакой мотивации у легионеров не будет. А обнуление – мотивация отличнейшая.
– Обнуление? Это ещё что такое?
– Обнуление числа легионера означает его смерть, – отчеканил Пифагор явно выученное наизусть правило, но потом, словно очнувшись, продолжил: – На вашей руке вместо цифры один появится ноль. Вы должны помнить, что обнуление – процесс безболезненный, бояться его не нужно. Но смерть в данном случае неизбежна.
– Вот чёрт… – выдохнул Денис, судорожно сглотнув. – А могу я отказаться? Ну… от всего этого вашего уравнительства и обнулительства?
Пифагор мягко улыбнулся, но ответ его был жёстким и неотвратимым, как топор, летящий в голову:
– Нет, юноша, отказаться вы не можете. Вы уже выбраны, теперь равновесие – ваша работа на всю оставшуюся жизнь. Либо выполняйте задания, либо обнуление последует мгновенно, и глазом моргнуть не успеете. Ведь обнулением занимаюсь я. – Он потёр чёрный перстень на указательном пальце. – Какая ваша любимая цифра, кстати? – вдруг поинтересовался он, сменив тон с угрожающего на беззаботный и доброжелательный.
Денис даже растерялся. Он, если честно, до сих пор пребывал в странном состоянии после того, как услышал слово «смерть». Ну не могут люди вот так просто подходить к тебе в парке и говорить в лоб это слово, ведь двадцать первый век на дворе! Смерть бывает где-то там – в телевизоре, интернете или компьютерной игре.