Нужна женщина - настоящая
Шрифт:
Посасываю, причмокиваю, находясь в плену его порочного взгляда, но не выдерживаю.
Смотрю вниз, туда где он водит длинными пальцами по члену. Вверх, вниз. Жмет в основания и снова.
Я не могу оторвать от этого зрелища взгляда. Он словно языческий бог, готовит свой жезл, чтобы покорить меня, принести в жертву сделать своей рабыней.
Новая искры желания пронзает лоно, увлажняя его и я уже на грани. Выгибаю спину, тянусь рукой вниз, по груди животу и гладкому лобку. Как вдруг получаю удар по соскам, болезненный, острый как укол.
Непонимающе
— Я не давал указаний мастурбировать.
И тут нашу интимную послелюдию разбивает в дребезги звонок его мобильного. Работа. Обычная мелодия айфона, но теперь я возненавидела ее всей душой.
Умывшись, одевшись выяснилось, что на все про все у нас ушло минут двадцать и я даже успеваю спуститься к девчонкам в кафетерий.
Но мои планы снова нарушает Прохор, прижимая меня к стенке лифта и грубо проталкиваясь языком в рот.
Руки мои он поднимает наверх, коленом раздвигает ноги и приподнимает над полом, потираясь о влажную киску. Дает мне новый мощный заряд удовольствия и желания.
Как он меня целует. Как же круто он меня целует. Так целуются подростки. Порывисто.Быстро. Влажно. Вылизывая ротовую полость, не останавливаясь и ни делая и лишнего вдоха. Словно бояться быть застигнутыми родителями или получить пощёчину от устыдившейся своих греховных желаний девочки.
Его язык как боец, берет в плен мой и требует ответа, мучает, терзает, пытает, сладко посасывает, пока губы страстно смыкаются и размыкаются, производя влажные, причмокивающие звуки.
Поцелуй грубый, даже болезненный, но еще ни разу за всю жизнь, я не чувствовала такой щемящей в груди нежности.
Если эта своеобразный пряник, я очень рада снова подождать кнута, потому ничего слаще я не пробовала.
Он отпускает меня резко и я, чувствую пустоту во рту и на душе.
Мои руки так и остались безвольно висеть по швам, хотя мне и хочется прикоснуться к его шелковистым волосам и твердой линии подбородка.
Но приказа не было, а значит и я должна не двигаться. А я и не хочу, просто наслаждаюсь тем, с каким желанием этот властный мужчина смотрит, как раздевает меня взглядом, рвет на части душу, проникая, куда-то в подкорку сознания и даже находит дорогу в сердце.
— Завтра 12.30, — хрипит он вердикт и вдруг выходит из лифта.
Я даже не заметила, как мы приехали. Какие-то жалкие несколько секунд, но для меня они превратились в долгий момент, как будто все происходило в рапиде.
Глубоко вздыхаю, провожу рукой по волосам, проверяя все ли нормально и выхожу в светлый холл. Немного еще постояв, прихожу в себя и сразу направляюсь вниз, в столовую, хотя откровенно говоря, на сегодня я уже наелась.
Иду домой с улыбкой, слушаю щебет Вовки, наслаждаюсь теплыми лучами солнца.
И… все это теряется за комком грязи прилетевшем мне в лицо, когда открываю дверь квартиры.
— Ты чего
Глава 10. Олеся
— Вообще-то, в холодильнике есть гуляш с картошкой, — напоминаю, раздевая Вову, улыбаюсь ему спрашиваю, чем хочет заняться.
— Вообще-то, — мерзко передразнивает он меня, я хочу что-то другое. Надоела твоя картошка.
Я на это молчу и веду сына умываться.
Если начать вступать с Димой в перепалки, то это закончится очередными слезами и опухшим лицом. А я хочу завтра выглядеть на все сто. Завтра меня ждем Прохор и его большой член.
— Ты по кредиту заплатила? — спрашивает, стоя над душой. — Ты же плохо его умыла. Что у него за пятно над губой?
— Прыщик, — снова сдерживаюсь, улыбаюсь Вове, спускаю его со ступеньки и иду на кухню.
— Ты глухая что ли?
— Нет, — мысли стремительным потоком носятся в голове. Что придумать? Ответить честно и сказать, что все долги закрыты? И что я ему изменила? Соврать? Развод? Но квартира на нем, а куда мне? С сыном? В Ярославль. А там трешка, которую засрала сестра. И когда я говорю засрала, я не имею в виду пыль. Я имею в виду двух котов, за которыми она вообще не убирает. Думаю, не надо объяснять, какой там стоит чарующий смрад.
Да, секс конечно хорошо, но он не дает той уверенности в будущем. Придется поработать и что-то накопить. Хоть что–то, чтобы уходить не в никуда.
Задумалась настолько, что не успела увернуться от очередного удара по шее.
— Ты совсем больная? Я с тобой разговариваю или с кем?
— Да, заплатила я.
– Тру уже прилично болевшее место. Муж всегда считал, что его тычки легенькие, любя.
– - Заплатила! Иди с Вовой поиграй, пока я готовлю.
— Хочу пельменей.
— Дома нет пельменей.
— Так сходи и купи, раз сама сделать не можешь.
Хочется разбить фейс об столешницу, или зарычать от досады. Но почему, почему мужики становятся такими. Где тот ироничный парень, который сводил меня с ума своими шутками, рассказывал об истории великой отечественной войны и подарил мне на окончание учебы пять десятков роз? Правда, это был единственный букет. Но даже на него я повелась.
Повелась на спортивную фигуру, которая сейчас стала худощавой. Ведь гораздо интереснее смотреть на то, как тренируются другие в ютубе, поливать их грязью, чем поднять задницу и позаниматься самому?
Но все это ерунда.
Самое главное, что теперь у меня есть цель. Всего несколько месяцев откладывать деньги, которые, по сути должны были ложиться на счет банка и я свободна. Никто больше не ткнет меня носом за бардак в его шкафу, за потеряю его зарядного устройства, за разбросанные игрушки. Никто больше не разбудит меня среди ночи, чтобы я ему передернула, потому сам он не может. Он, видите ли, устал.
Широко улыбаюсь своим мыслям и поворачиваюсь к нему.
— Ты чего десна сушишь? — хмурится Дима.