Нужна женщина - настоящая
Шрифт:
Свое сокровище, которое неожиданно упало мне в руки, сокровище, которое я сама отвоевал у судьбы.
Глава 33. Олеся
Прохор все решил. Поговорил с Дашей, выяснил что ту подговорила его бабушка.
И тогда, несмотря на все мои уговоры, он отправил старушку в лечебницу.
— Это жестоко, — тогда сказала я ему.
— Я буду жесток с каждым, кто посмеет тебя обидеть, — ответил он мне тогда и принялся раздеваться прямо там, в коридоре, где мы ругались.
Сейчас
— У-у — срывается стон с губ и я сжимаю бедра от возбуждения.
Но те дни закончились спустя несколько месяцев.
Теперь Прохор стабильно нежен и если честно меня это немного раздражает.
Его понять можно, первый ребенок. Он волнуется и за меня и боится навредить Артему. Так мы решили назвать нашего малыша. С Вовой Прохор держится осторожно, словно боится сделать что-то не правильно, но сам сынок к нему тянется и меня это очень радует. Сейчас он сладко спит в своей комнате, а рядом добрая няня Нона, женщина с двадцатилетним стажем и знанием английского языка.
Меня вообще в этот год радовало почти все. И свадьба, по моему желанию скромная. И поездка в Грецию, и жаркий порой жестокий секс несколько раз в неделю, но особенно мне нравится, что если Прохор надо мной или в принципе шутит, я смеюсь вместе с ним.
Да, меня все радует, кроме возможности последние полгода нормально потрахаться.
Нет, мне конечно приятно что Прохор меня на руках таскает и дарит много подарков и просто окружает нежностью. Но я бы все это променяла на его член в своей вагине на полной скорости, на то, чтобы он не сдерживался, и отжарил меня как следует, потому что теку, только при одной мысли о нем и его мускулистом теле.
Откладываю расческу, наслаждаясь тем, как ровно лежат волосы и автоматически тяну руку киске, вот только….
Живот мешает. Он уже большой и я не вижу своих половых губок, а дотянуться до них весьма проблематично.
Встаю, наклоняюсь вперед, задираю подол сорочки, оголяя задницу и со стоном наконец достаю до клитора.
— У кого-то я смотрю в одном месте зуд, — раздается раскатистый бас и я резко поднимаюсь и с испугом поворачиваюсь.
— Прохор, — хриплый стыдливый голос и я хочу спрятать руку испачканную в собственной терпко пахнущей смазке.
— Олеся, только не говори, что все еще меня стесняешься, — говорит он насмешливо, откладывая дорожную сумку и пальто, шагая ко мне медленно и вальяжно.
А я смотрю, как под рубашкой проступают мышцы, как дыбится ширинка. Как же я хочу быть им отодранной.
— Я не стесняюсь, — задираю я смело подбородок, но теряю всю браваду когда он подходит близко и обхватывает мои плечи, чтобы прикоснуться к губам. — Просто…
— Просто кого-то давно не трахали? — шепчет он мне, щекоча
Говорит он и обходит меня по кругу, словно жеребец около кобылы.
Меня пронзает сладостное предчувствие. Обычно он просто ласкает меня и избегает разговоров о жесткой ебле, а сейчас сам…
— Что ты делаешь? — спрашиваю, когда он просто одним длинным движением стягивает с меня сорочку.
— Хочу дать то, что тебе и мне, охуеть, как нужно. — гортанно говорит он и гладит по ягодице, потом по второй и нащупывает сокровенное место, по которому неожиданно шлепает.
— Тебе тоже? — говорю и вскрикиваю.
— Ты думаешь, мне нравится то ванильное дерьмо, которым мы занимаемся? — я даже задыхаюсь от возмущения.
— Было хорошо, — говорю ему и смотрю в глаза когда он снова оказывается напротив меня.
— Но ты же хочешь лучше? — берет он мои руки и облизывает каждый палец, да еще так медленно, что меня пронзает невиданной силы предвкушение и между ног уже стекает по ноге влага.
— Хочу, но ты говоришь, что нельзя, — шепчу я, и тянусь руками к его ширинке.
— Но сегодня я звонил врачу.
— Да, что ты… — расстегиваю ремень, не отрывая похотливого взгляда от сосредоточенного лица. — И как?
— Она убедила меня, что тебе пора рожать и мне теперь можно не сдерживаться.
Замираю на этих словах, чувствуя, как в душе рождается восторг и счастье.
Выдергиваю рубашку из ремня и слышу треск ткани и смех Прохора.
Он гладит мой круглый живот, пока я снимаю с него рубашку, закусывая губу от мощной груди, предстающей перед моим взором, и сдергиваю брюки, облизываясь на удава в боксерах.
— Тихо, тихо родная, — говорит он со смешком и вдруг поднимает меня в воздух, даже не поперхнувшись и садит на трюмо, широко раздвигая ноги. — Нужно удостовериться, что ты достаточно возбуждена.
Фыркаю. От моего возбуждения скоро потом всемирный начнется.
В чем, в принципе Прохор и убеждается, когда засовывает пальцы в мягкое розовое лоно и растягивает его для своего удава, вырывая у меня тихий всхлип.
— О, пожалуйста.
— Ты готова, но теперь надо проверить готов ли я.
Судя по величине того, что рвется из боксеров у него с готовностью тоже полный порядок, но я, тем не менее, слезаю со столешницы и стягиваю с него трусы, усмехаясь, когда крупная головка выпрыгивает и шлепает меня по лицу.
Обхватываю огромный член двумя ладошками, и начинаю ими двигать посмотрев на вверх, в затянутые похотью глаза.
— Как прошла командировка.
— Главное, что она, наконец, закончилась и ты прямо сейчас можешь взять в рот.
Я облизываю губы, поддразнивая мужа еще немного, но с ним так нельзя. Он резко хватает меня за голову двумя руками, наклоняется, коротко целует и тут же насаживает ртом на свой могучий член с признанием: