Няка
Шрифт:
– Почти, – уклончиво отвечала Алина.
Но семнадцать тысяч – это было на один флакон. К вечеру Зине нужно было добыть еще тридцатку. Немного поколебавшись, она набрала номер Стражнецкого.
– Кость, я ведь Катюшке-то ничего не сообщила, – заговорщически прошептала она в трубку. – Пока – во всяком случае.
– Мне нечего скрывать от жены! Ты никому не докажешь, что у нас с Ульяной что-то было! Нас связывал лишь совместный бизнес, и то – в проекте…
– Пой, пташка, пой, – усмехнулась Рыкова и неожиданно для себя выдала: – Ульяна-то в своем дневнике совсем другое пишет…
– Что?! – сразу осекся
– Не ожидал, что твои художества обессмертят в веках? Да, хорош ты, Костя, почитала я… Так цинично обработать наивную сиротку! Сразу предупреждаю, дневник спрятан в надежном месте.
– К чему ты клонишь?
– Слышь, я бедствую. Пока ты пьешь «Хеннесси» и подтираешься коленкором, я еле наскребаю на фанфурик, а в целях гигиены использую обрывки «Помела». Подвези мне денюжков, ладно? Тысяч тридцать на первое время должно хватить…
Таким образом, к вечеру у Зинки было без малого пятьдесят тысяч. Она решила спустить тысчонку в суши-баре. За поеданием роллов и темпуры ее озарила еще одна блестящая идея. Она подсела к двум молодым людям и за две кружки пива сподвигла их написать под ее диктовку небольшой текст. В «Аполло», выждав, когда все покинут раздевалку, она набрала один номер. Когда в дальнем ящичке глухо заиграла музыка, Рыкова подошла к нему и просунула в щелку записку.
А в девять вечера она вновь стояла у статуи пьяного министра. На улице было промозгло, под ногами чавкал талый снег, и первые признаки недовольства опозданием Ревягиной Зина ощутила уже через три минуты. Она принялась дозваниваться до Марины, но абонент упорно не брал трубку. Через 10 минут у Зины онемел кончик носа, через двенадцать она уже плохо чувствовала пальцы на ногах, а через пятнадцать бросилась в соседнюю кофейню согреться кружкой глинтвейна.
Рыкова пила горячее вино, то и дело посматривая на телефон. Может, здесь сеть не ловит? Или мобильник глючит? Она потрясла аппарат, выключила его, включила заново… Без четверти десять Рыкову осенило: конечно же, докторша в клубе! Она человек подневольный, и сейчас, вместо того, чтобы лететь к ней на встречу, она выслушивает нотацию какого-нибудь директора по персоналу или менеджера департамента по развитию. Зина набрала номер ресепшна.
– А она выбежала куда-то, даже дубленку не надела, – неуверенно отвечала администраторша. – Примерно в начале девятого. Нет-нет, я лично видела, как она уходила… Наверно, она уже вернулась… Нет, в кабинете темно. Странно…
А через час раздался звонок Кати Стражнецкой.
– Зин, ты мне звонила? У меня пропущенный вызов от тебя.
– Я? Тебе? Ах, да, действительно… – Рыкова вспомнила свои манипуляции в раздевалке «Аполло». – Нет-нет, ничего особенного. Да я уж и забыла, что хотела… Нет, вспомнила. Ты не видела вечером Ревягину?
– Видела. Я в восемь вместе с ней из клуба выходила. Она так спешила к своему бойфренду, что выскочила на улицу в одном платье.
– К бойфренду? Ты его видела?
– Нет. Зато я видела, что она села в какую-то темную иномарку, и они уехали. А ее собственный «Дэу матиз» остался на парковке. Ой, а у меня такое стряслось. Представляешь, пришла из сауны, а у меня в ящичке записка лежит. Кто-то очень неграмотный требует с меня 300 долларов за молчание.
– Ну и делов-то? Заплати и спи спокойно.
– Да не вопрос.
– А о чем хоть он грозится рассказать? И кому? Ты же безгрешна, как королева-девственница.
– Этот человек пишет, что расскажет Костику про мою связь с Кириллом…
– А у вас что, связь?
– Пока только духовная, – замялась Катюшка. – Так мне платить, что ли? Или забить?
– Не советую. Этот человек – а я чувствую, что это очень опасный, безжалостный и опытный шантажист – только разозлится и назначит тебе совсем другую сумму…
– Кто бы это мог быть?
– Кто-то из твоего окружения. Не удивлюсь, если таким образом пытается подзаработать Гоша Ядов. Да и сам Кир… Ты права, он нагло лапает клиенток. А что ты думаешь о Ревягиной? Та еще пройда. А тот чудик весь в черном? Не его ли это проделки? Словом, подозревай каждого, вот тебе мой сказ.
– А если он завтра потребует с меня еще более крупную сумму? Мои возможности небезграничны…
– Ой, да не нагнетай ты раньше времени. Заплати и все. Может, человеку элементарно жрать нечего, а ты жмешься из-за каких несчастных трехсот баксов? А не хочешь платить – сработай на опережение, честно расскажи мужу, что завела любовника…
– Да ты что! Да и не любовник он мне!
– Детка, это вопрос одного лишь времени. Он кидает на тебя такие плотоядные взгляды… Ты никому не докажешь, что между вами ничего нет.
– Да??? – обрадовалась Стражнецкая. – Ты тоже заметила, что Кир строит мне глазки? Значит, мне не показалось, и это правда…
– Мою интуицию не обманешь, – заверила ее Рыкова. – Поэтому заплати и продолжай свой невинный флирт.
Выкуривая сигаретку на сон грядущий, Зина прикинула, на что она потратит 300 долларов, которые завтра Стражнецкая оставит в ящичке № 88 в супермаркете «Десяточка». Тут она вспомнила, что ей не удалось освоить 50 тысяч и решила завтра устроить Ревягиной большую взбучку. И пусть, в конце концов, сделает ей скидку. В качестве компенсации за причиненные неудобства.
Следующее утро началось для Рыковой с неприятности.
– Я дала тебе задание сделать серию статей о том, что творится в фитнес-клубах. Ты же сдала только два куцых текста, – глядя в сторону, выговаривала ей Корикова. – Зато Замазкина, которая сидит на совершенно другой теме, принесла прекрасную заметку про проверки Росздравнадзора.
– Замазкина нагло прет на чужие грядки, а ты этому потакаешь, – хмуро отвечала Зинка. – Пусть подавится моей темой.
– Нет, не подавится. Я же вижу, ты мечтаешь спихнуть расследование на кого-нибудь другого. Не получится. Сейчас же езжай в клуб и возьми интервью у директора.
Таким образом, Рыкова легально появилась в «Аполло» уже в одиннадцать утра. По дороге в клуб она заехала в «Десяточку», открыла ящичек № 88 (ключ она вынесла еще год назад и с тех пор ящик так и стоял запертым, не привлекая ничьего внимания) и забрала оттуда конверт с тремя зелеными бумажками.
– Ревягина здесь? Срочно пришлите ее ко мне в бар. У меня, кажется, скакнуло давление, – на ходу бросила она администраторше.
Одиноко просидев десять минут за двумя фитнес-пирожными и чашкой кофе без кофеина, Рыкова широкими шагами прошествовала на ресепшн.