Няка
Шрифт:
– Александр Иванович! Мне-то вас и нужно!
Дверь тотчас же захлопнулась. Опешив от этого чиновничьего маневра, Рыкова дернула ручку на себя. Но дверь, видимо, была уже заперта с той стороны.
– Как вы себя ведете? – заголосила Алевтина Геннадьевна. – Я сейчас вызову службу безопасности.
Зазвонил телефон. Судя по той готовности, к которой секретарша бросился к аппарату, это был сам шеф.
– Ой, простите, – залепетала она. – Не знаю… какая-то журналистка… какие-то трупы… говорит, что вы во всем виноваты…
Поначалу
– Да, уважаемый госслужащий, ваша церберша абсолютно права! Если не хотите, чтобы я то же самое повторила сегодня в приемной у губернатора, немедленно покажите личико!
В трубке раздались короткие гудки, зато дверь в кабинет чиновника распахнулась, точно в сказке. Алевтина Геннадьевна бросилась по направлению к ней.
– Много званых, да мало призванных, – высокомерно процедила Рыкова, подрезая ее у самого входа. – Если я не выйду из этого логова через 10 минут, вызывайте милицию, МЧС и телевидение. Пусть вся страна узнает, что сделал со мной бюрократ, которого я призвала к порядку.
Разозленный Александр Иванович сидел за столом, преувеличенно внимательно перебирая бумаги. Не подняв на Зину глаз, он перевернул песочные часы:
– У вас ровно 60 секунд. Уважайте время госслужащего и цените деньги налогоплательщиков.
– Четверть часа ми-ни-мум, – отвечала Рыкова. – И прикажите Алевтине сделать мне кофе. Я продрогла и перенервничала.
Глава Росздравнадзора поднял на нее удивленный взгляд:
– Вы ничего не добьетесь своей наглостью. На моей стороне закон. И он дает мне право не отвечать на запросы, сделанные в подобной форме.
– Запрос по форме будет чуть позднее. А пока у меня к вам только один большой вопрос: вы так и будете сквозь пальцы смотреть на череду убийств в «Аполло»? Или мы наконец-то объединимся в борьбе против зла? Независимая пресса плюс административный ресурс – это звучит устрашающе!
– Убийства? Не понимаю, о чем вы, да и не по моей это части, – холодно отвечал Александр Иванович. – Что касается санитарного состояния «Аполло», то мы только что завершили внеплановую проверку и выдали им предписание на устранение нарушений. Мы свою работу знаем.
– А у меня есть данные, что в «Аполло» гораздо больше нарушений, чем нарыли ваши инспекторы!
– Возможно. Но не все эти нарушения по части нашего ведомства. Тем более, трупы, о которых вы тут толкуете.
– Даже если эти трупы стали следствием подпольной торговли нелицензированными препаратами? Это уж точно по части вашего ведомства!
– Действительно, мы обнаружили в «Аполло» 30 ампул просроченного пиридоксина. Вы это имеете в виду? В таком случае успокойтесь: умереть от этого очень трудно. Разумеется, это не для печати…
– Ах, оставьте этот ваш пиридоксин! Я говорю о нелегальном
В чиновнике боролись любопытство и благоразумие. Взбалмошная посетительница излагала занятное.
– Это, конечно, дело прокуратуры, – смягчился Александр Иванович, – но мне чисто по-человечески интересно: почему вы внесли в список жертв клубного врача?
– Потому что она погибла в тот вечер, когда должна была продать одному человеку то самое нелицензированное средство.
– Что это за средство? Вы его видели? Можете предоставить образцы?
– Да откуда же мне их взять?!
– Вот видите. Получается, это только ваши догадки. Что касается первого случая, то мы имеем заключение патологоанатома. Смерть Ульяны Кибильдит наступила по естественным причинам. Пока не вижу никаких оснований подвергать это сомнению. Я не прокурор, но уверен, что и в прокуратуре вам скажут то же самое.
– Значит, незаконный оборот лекарственных средств – это не ваше? Значит, вам все равно, что в клубах распространяют отраву? От которой гибнут люди? Знаете, что? Повторите-ка мне это на диктофон, а завтра не забудьте купить свежий номерок «Девиантных», – Рыкова полезла в сумку, но на полпути словно передумала: – А ведь я к вам не ругаться пришла. Я думала, что мы станем с вами союзниками в этом деле.
– Да в каком деле, уважаемая… как вас… вы не представились даже…
– Но вижу, вас не интересуют ни судьбы жителей Эмска, ни собственная карьера. А ведь могли бы так славно пропиариться в нашей газете! А там, глядишь, прокуратура бы подтянулась, вышли бы на след отравителей…
– Что за фантазии, это вне моей компетенции..
– …вам бы орден дали… ну, или премию большую, в Москву бы перевели, – Рыкова вдохновенно рисовала радужные перспективы. – А для этого всего-то надо поддержать меня в моем смелом расследовании.
Чиновник сделался непроницаем.
– Ничем не могу помочь. Я должен спешить, – он поднялся из-за стола. – Однако, я не прощаюсь с вами совсем. Если вашими домыслами заинтересуются Никита Иванович и Лев Сергеевич, так и быть, подключайте меня. Помогу, чем смогу.
Никита Иванович был главой Эмского ГУВД, а Лев Сергеевич возглавлял региональное министерство здравоохранения. Оба были очень закрытыми людьми, избегающими контакта с прессой. Прорваться к ним на личную беседу у Зинки не было никакой возможности…
Несмотря на поздний час, в сауне было многолюдно. В одной из релаксирующих Зина опознала Катю Стражнецкую. Видимо, нотация Казаринова подействовала на нее, поскольку ее телеса были втиснуты в чисто символическое синее бикини и вываливались оттуда, словно убегающее молоко из кастрюли. Лицо Катюшки выглядело расстроенным.