Нянечка для соседей

Голд Лили

Себастьян молча просматривает сообщения. Я перечитывал их столько раз, что знаю их все наизусть.

Бет?

Ты в порядке?

Почему ты не отвечаешь??

Хочешь поговорить с Ками?

Сегодня все прошло успешно. Джек чуть не обмочился на сцене, когда один из зрителей задал ему вопрос. Было здорово.

БЕТТИ

Ты меня пугаешь, что-то

случилось?

Бет, ты меня пугаешь.

Ответь, пожалуйста.

— Она бы ответила на это, — настаиваю я.

Джек вздыхает.

— Сайрус…

Я хлопаю рукой по столу. Все столовые приборы дребезжат.

— Я не преувеличиваю! — кричу я.

Мой голос эхом разносится по бассейну. Несколько женщин в бикини оглядываются со своих шезлонгов. Ками дуется, прикрывая глаза пухлыми руками.

Я делаю глубокий вдох.

— Слушай, — говорю я, поворачиваясь к Себу, — я знаю, что ты думаешь, что ни одна женщина никогда не полюбит тебя, потому что ты Невероятный Халк, или как там его, — я ткнул большим пальцем в сторону Джека, — а ты думаешь, что твое приложение — это самое важное в тебе. Но не мог бы ты забыть о своих дурацких проблемах и хоть на секунду задуматься? Эта девушка практически забралась в такси, когда мы уезжали в аэропорт. Мы ей нравимся. Мы ей не безразличны. Она бы так с нами не поступила. — Я провожу рукой по волосам, напрягаясь. — А что, если ей стало совсем плохо? Или она упала в обморок в своей квартире и расшибла себе голову? Она могла поскользнуться в душе. Кто-то мог вломиться в квартиру. Она живет одна, никто бы не узнал, если бы она пострадала.

Они оба побледнели. Рука Себастьяна так крепко вцепилась в край стола, что костяшки пальцев побелели. На мгновение никто ничего не говорит.

— Позвоним домовладельцу, — решает он в конце концов, доставая свой телефон. — Попросим его проведать ее. Он может постучать к ней в дверь и посмотреть, ответит ли она.

— Он этого не сделает, — тихо говорит Джек. — Билл — тот еще мудак. Он не обращает на нас внимания, если лопается труба, но при каждом удобном случае пытается выманить у нас деньги. Я очень сомневаюсь, что от него будет какая-то помощь.

— Поможет, если мы попросим проверить общественное благосостояние, — мрачно говорит Себастьян. — Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он своевременно получает арендную плату. — Он начинает постукивать по экрану своего телефона.

Я откидываюсь на спинку кресла, испытывая облегчение. Ками протягивает ко мне руки, и я забираю ее у Джека, сажая к себе на колени. Она зарывается лицом в мою рубашку и начинает плакать. Мне очень хочется присоединиться к ней.

ГЛАВА 63

БЕТ

Я не знаю, сколько времени проходит. Честно говоря, я и правда не знаю. Дни сливаются воедино. Ночи кажутся слишком длинными. Я провожу все свое время в постели и плачу.

Мне грустно. Мне так грустно, что кажется, будто на моей груди лежит наковальня. Я просыпаюсь каждый день, и на несколько крошечных секунд мне кажется, что все в порядке — пока я не вспоминаю визит к врачу.

Вспоминаю встречу с мамой. Вспоминаю, что у меня никогда, никогда не будет той семьи, которую я хотела. И тогда мне снова становится грустно. Так грустно, что я даже не могу заставить себя двигаться.

Я и раньше испытывала подобные чувства, но это было так давно. Еще в детстве. Я ощущала это каждый раз, когда приемная семья, которую я успела полюбить, отправляла меня обратно в приют. Я не знаю, подходит ли для этого слово «депрессия». Думаю, что «горе» было бы более точным. Я словно в трауре.

Что вполне логично, правда? Я ощущаю себя так, будто потеряла очень много за один день.

Но, с другой стороны, у меня чертова менопауза, так что, может быть, это просто гормоны сошли с ума. Или дело в таблетках, которые мне прописал врач. В конце концов, не так уж важно, что со мной не так, правда? Ничего не имеет значения. Вообще ничего.

Я еще несколько раз пыталась дозвониться до мальчиков, но никто из них не отвечал. После первого дня я сдалась. Они явно не хотят со мной разговаривать. Я кладу телефон куда-то и тут же теряю его среди всего своего хлама. В моей квартире беспорядок. Я не могу ни есть, ни спать. Я просто лежу в постели целыми днями, смотрю свой маленький дрянной телевизор и пью дешевое вино.

И так продолжается до тех пор, пока не приходит домовладелец и не стучит в мою дверь.

— Бетани! — кричит он сквозь деревянную дверь. — Открывай. Это Билл.

Меня охватывает паника. Я вскакиваю с кровати и осматриваю себя. На мне испачканная футболка, которая плохо сидит на мне с пятнадцати лет, и розовые трусы с дырками в промежности. Я не принимала душ уже несколько дней, и моя квартира выглядит как помойка. Я не удивлюсь, если грязные тарелки в моей раковине поросли плесенью.

Он меня убьет.

— Черт, — бормочу я, распахивая шкаф. На поиски чистой одежды уходит несколько минут, и к тому времени, как я переодеваюсь, его стук превращается в непрерывный, настойчивый стук. Я слышу, как он ругается за дверью.

— Иду! — кричу я, спотыкаясь на пороге своей квартиры. Я спотыкаюсь о разбросанные по полу туфли и падаю на входную дверь. — Прости, я иду.

Пальцы нащупывают защелку. Они трясутся от слабости. Я не помню, когда в последний раз ела. Наверное, стоит это сделать.

В конце концов, я отпираю дверь и дергаю ее. На меня смотрит хозяин квартиры. Он выглядит внушительно, несмотря на то, что его рост — пять дюймов и два фута, и у него пушистая белая борода, как у Санта-Клауса.

— Арендная плата, — ворчит он. — Ты опоздала.

Черт.

— Черт. О, Боже, мне так жаль. Совсем вылетело из головы.

Странно, я и раньше задерживала квартплату, но Билл никогда не приходил просить меня об этом лично. Но, опять же, я вообще была не в курсе. Насколько я знаю, моя электронная почта заполнена гневными сообщениями от него.

Он внимательно изучает меня, оценивая неопрятный вид. Я смещаюсь в дверном проеме, пытаясь закрыть ему вид на грязную квартиру.

— У тебя нет денег? — коротко спрашивает он.