Нянька для чудовища
Шрифт:
Не помню, как добрались до больницы. Мишку забрали в реанимацию, долго обследовали. Врачи проходили мимо меня, словно я была всего лишь продолжением кушетки. Ничего не говорили, сколько бы ни спрашивала.
— Что с ним? — я все же поймала за рукав халата одного из врачей. Сжала так, что едва не оторвала клочок. — Он будет жить?
— Пройдемте ко мне в кабинет, — предложил врач, — там и поговорим.
Мы шли по пахнущим хлоркой коридорам, и я все еще держалась за халат врача. Боковым зрением заметила бейдж на халате «Родионов Степан Викторович,
— Присаживайтесь. — Степан Викторович указал низкий диванчик. — Воды или кофе?
Я помотала головой. Какая вода, какой кофе? Думать не могу ни о чем, кроме брата.
— Миша сильно пострадал? — просила и не узнала собственного голоса. До того бледным и дрожащим он был.
Степан Викторович занял место за рабочим столом. Сцепил руки в замок и признался:
— Удар по голове обострил прошлую травму. Если вы все еще хотите делать операцию, нужно поторопиться. В таком состоянии Михаила транспортировать сложно, но возможно. Правда, это потребует дополнительных расходов.
Деньги, деньги… Всюду нужны деньги.
Я до боли прикусила нижнюю губу. Как заработать столько и сразу? Спросить у Глеба? Свалить на него свои проблемы и пообещать, что когда-нибудь отработаю долг?..
— Михаил подключен к аппаратам жизнеобеспечения, — подлил масла в огонь Степан Викторович. — В условиях нашей больницы большего сделать нельзя. Решайтесь.
Он поднялся с места, плеснул в стакан воды и поставил передо мной на журнальный столик:
— Я отойду ненадолго, а вы пока подумайте. Если решитесь оставить все как есть, никто не осудит. В моей практике было несколько подобных случаев. Шанс один из тысячи. Потратите деньги, которых у вас нет. Загубите собственное здоровье, бесцельно потратите молодость.
Мне так хотелось возразить хоть что-то, но из горла не вырвалось ни звука. Точно невидимая чужая рука сомкнула на нем стальные пальцы.
Хлопнула дверь, и я осталась в кабинете одна. Пыталась решить, что делать дальше. Но все планы рассыпались, как карточный домик. Можно и нужно заявить в полицию, но пока длится расследование, пройдет немало времени. Миша не может так долго ждать.
Даже если случится чудо, и преступников найдут — вернут ли они деньги? Вряд ли. Что-то подсказывало мне, что тут не обошлось без Ларисы Михайловны, хозяйки квартиры. Впрочем, даже соседи знали, что мы копим деньги на операцию.
— Миша-Миша… — причитала я, раскачиваясь взад-вперед, точно сумасшедшая. — Почему все так?..
Одно знала наверняка — брата не брошу. Пока есть хоть малейшая надежда на восстановление, буду бороться.
Мысли вновь и вновь возвращались к Глебу. Имею ли я право что-то просить теперь, когда предложила взять тайм-аут. Как отнесется он к такой просьбе? Не откажет, уверена. Но наверняка сочтет корыстной.
К тому же, у Глеба самого сейчас проблемы. С бизнесом, с сестрой…
Решение нашлось неожиданно. Словно лампочка зажглась в мозгу, напомнив о недавнем
Глянула на календарь — пятнадцатое мая. А Илья собирался уехать двадцатого. Значит, у меня еще есть шанс. При условии, что мне не нашлась более лояльная и сговорчивая замена.
— Была не была, надо попробовать, — решилась я.
Утерла слезы, прочистила горло, чтобы голос не выдал внутреннюю панику. Илье ни к чему знать все подробности. Главное, чтобы помог переправить Мишу в Израиль и доплатил недостающую часть за операцию.
— Маринка! — Илья ответил неожиданно радостно. — Скажи мне, моя прелесть, что ты согласна? Нупожа-а-алуйста!..
Выходит, замену мне он не нашел. Что ж, чужое упущение, моя выгода.
— Согласна! — объявила я. — Только деньги нужны срочно. И медицинский самолет — доставить Мишу в Израиль. И с клиникой договориться. Поможешь?
Глеб
Марина перезвонила сама. Рассказала, что ее брат угодил в больницу, но умолчала о причинах. Поделилась, что благодаря этому случаю у Миши появилась возможность немедленно отправиться на операцию. Предложила Глебу встретиться вечером.
Он пришел на свидание с цветами, хотя и понимал, что сейчас не самое лучшее время для романтики.
— Спасибо за розы, — поблагодарила Марина.
Присела за столик и улыбнулась. Несмотря на сквозящее во взгляде напряжение, выглядела девушка весьма соблазнительно. Даже явно обозначившиеся темные круги под глазами не портили впечатление. Из-за того, что девушка была одета в легкую синтетическую блузку и юбку-карандаш, казалось, будто Марина только что пришла из офиса. На носу — очки, на лице — едва заметный макияж.
— Заказать тебе что-нибудь? — предложил Глеб.
В маленьком кафе с круглыми столиками, отделенными друг от друга резными перегородками, было уютно и тепло. Пахло свежесваренным кофе и булочками с корицей.
— Я только что поужинала, — слегка смутилась Марина. — Но не отказалась бы от стакана сока.
Когда подносила стакан к губам, рука ее заметно дрогнула. Марина нервничала и смотрела на Глеба как-то странно, точно пыталась запечатлеть в памяти каждую черту.
— Никогда прежде не видел тебя в очках, — заметил он. Коснулся оправы, а потом и задорно вздернутого носика. — Тебе идет.
— Да это так, бутафория, — поделилась Марина. Сняла очки и положила на столик.
– Так я кажусь более взрослой, умной.
Глеб нахмурился. Он-то подумал, что зрение девушки село из-за нервного расстройства. А зачем ей казаться умнее и старше?
— По телефону ты сказала, что решился вопрос с израильской клиникой, — напомнил Глеб. — Не хочешь рассказать подробнее?
Марина покраснела, будто вспомнила неприличный анекдот. Отвернулась к окну и, выводя таинственные символы на запотевшем стекле, ответила: