Нянька для Львят
Шрифт:
— Марина ничего такого не делала, — Глеб отлично понял, на что намекает Лиза. — Она добрая, чуткая и отзывчивая.
— Кира тоже притворялась такой, — стояла на своем Лиза.
Юля переводила взгляд с отца на тетку и ждала, кто же из них одержит верх в перепалке. Глеб и Лиза словно играли в пинг-понг, перебрасываясь колкими фразами, как мячиками.
— Марина не притворяется, — твердо заявил Глеб. — Я запрещаю тебе, Лиза, говорить о ней гадости.
Юля сверкнула глазами и показала тете язык. Получила нагоняй от отца, но нисколько не расстроилась. Дело того стоило.
После серьезного разговора Лиза немного притихла. Даже попыталась наладить взаимоотношения с племянницей. Ничего другого ей попросту не оставалось. После разоблачения Ирины у Глеба появилось много дел. Уходил он рано, возвращался поздно. Набирал новых мастеров, восстанавливал престиж фирмы.
— Еще немного, и все наладится, — обещал себе каждый день. И снова уходил на работу.
О Марине не забыл. Зная, что в субботу у нее выходной, позвонил накануне вечером. Не дождавшись ответа, списал на занятость официантки.
Марина не объявилась и на следующий день. Бросив все, Глеб помчался к ней домой. Долго и безрезультатно звонил и стучал в дверь. Пока из соседней квартиры не высунулась седовласая голова соседки.
— Нету их! — объявила бабулька, угрожающе шамкая вставной челюстью. — Братца придурошного прихватило, видать, на скорой вчера увезли. Говорила я Маринке, сдай его в больницу. Чего толку и себя, и его мучить?..
— Как вы можете так говорить?! — вспыхнул Глеб. Усилием воли подавил праведный гнев и спросил уже мирным тоном: — В какую больницу увезли?
— А я почем знаю?! — возмутилась бабка и поспешила скрыться.
Глава 31
Марина
В прихожей не горел свет. По привычке я принюхалась и только после этого щелкнула выключателем. Однажды Миша кипятил чайник на плите и забыл выключить газ. Если бы не меры предосторожности, могло случиться страшное.
— Мишка?.. — я вновь позвала брата.
Ответом снова стала тишина. Я прошла в комнату брата, осмотрелась. Заглянула в шкаф и под стол — вдруг Миша затеял какую-то игру. Как в далеком детстве.
Никого.
От нарастающей паники у меня стали подрагивать руки. Все происходящее казалось кошмаром.
— Где же ты?.. — позвала срывающимся голосом.
Мишка нашелся в туалете. Лежал возле сливного бачка, в котором мы прятали деньги. Не все, большая часть накопленного хранилась на банковском вкладе. И все же Мишка решил защитить наше имущество.
Брат лежал на полу, поджав под себя ноги и обхватив голову. Стоило мне опуститься на корточки и взглянуть ближе, как стала заметна огромная ссадина в области виска. Брата ударили, даже известно чем — крышка от сливного бачка валялась рядом.
Пятьдесят тысяч рублей — вот что стало причиной нападения. Деньги, которые отдал Глеб за работу няни, плюс чаевые. Я еще не успела внести их на счет. Чужая жизнь стоит так мало?..
— Мишенька?
Я нащупала у брата пульс. Миша продолжал дышать, но не приходил
Или оказалась рядом с Мишей…
Запрещая себе разрыдаться, вызвала скорую. От волнения не сразу вспомнила адрес собственного дома. Фамилию, и ту выговорила с трудом. Казалось, все разумное, что хранилось в голове, вытекало из головы вместе со слезами. Такой беспомощной и испуганной не была даже после аварии.
Не помню, как добрались до больницы. Мишку забрали в реанимацию, долго обследовали. Врачи проходили мимо меня, словно я была всего лишь продолжением кушетки. Ничего не говорили, сколько бы ни спрашивала.
— Что с ним? — я все же поймала за рукав халата одного из врачей. Сжала так, что едва не оторвала клочок. — Он будет жить?
— Пройдемте ко мне в кабинет, — предложил врач, — там и поговорим.
Мы шли по пахнущим хлоркой коридорам, и я все еще держалась за халат врача. Боковым зрением заметила бейдж на халате «Родионов Степан Викторович, главврач». Похоже, мне удалось поймать крупную «рыбку».
— Присаживайтесь. — Степан Викторович указал низкий диванчик. — Воды или кофе?
Я помотала головой. Какая вода, какой кофе? Думать не могу ни о чем, кроме брата.
— Миша сильно пострадал? — просила и не узнала собственного голоса. До того бледным и дрожащим он был.
Степан Викторович занял место за рабочим столом. Сцепил руки в замок и признался:
— Удар по голове обострил прошлую травму. Если вы все еще хотите делать операцию, нужно поторопиться. В таком состоянии Михаила транспортировать сложно, но возможно. Правда, это потребует дополнительных расходов.
Деньги, деньги… Всюду нужны деньги.
Я до боли прикусила нижнюю губу. Как заработать столько и сразу? Спросить у Глеба? Свалить на него свои проблемы и пообещать, что когда-нибудь отработаю долг?..
— Михаил подключен к аппаратам жизнеобеспечения, — подлил масла в огонь Степан Викторович. — В условиях нашей больницы большего сделать нельзя. Решайтесь.
Он поднялся с места, плеснул в стакан воды и поставил передо мной на журнальный столик:
— Я отойду ненадолго, а вы пока подумайте. Если решитесь оставить все как есть, никто не осудит. В моей практике было несколько подобных случаев. Шанс один из тысячи. Потратите деньги, которых у вас нет. Загубите собственное здоровье, бесцельно потратите молодость.
Мне так хотелось возразить хоть что-то, но из горла не вырвалось ни звука. Точно невидимая чужая рука сомкнула на нем стальные пальцы.
Хлопнула дверь, и я осталась в кабинете одна. Пыталась решить, что делать дальше. Но все планы рассыпались, как карточный домик. Можно и нужно заявить в полицию, но пока длится расследование, пройдет немало времени. Миша не может так долго ждать.
Даже если случится чудо, и преступников найдут — вернут они деньги? Вряд ли. Что-то подсказывало мне, что тут не обошлось без Ларисы Михайловны, хозяйки квартиры. Впрочем, даже соседи знали, что мы копим деньги на операцию.