Нянька для олигарха
Шрифт:
— Черте что происходит! — Генеральный нервно крутил в руках зажигалку. — Сегодня мне звонил Стечкин, предлагал место, только на другом комбинате. Говорит, не согласишься, вышвырнут с «волчьим билетом». Возле дома вынужден был выставить охрану, с работы и на работу езжу с почетным караулом. Раньше в администрацию пешком ходил, теперь непременно на машине. К заму пытались ворваться в квартиру два типа в масках. Жена едва успела захлопнуть дверь. У бухгалтера ночью подстрелили собаку во дворе… Вчера автобус с рабочими едва не угодил в «КамАЗ»…
— Они специально создают нервическую обстановку. Это
— Сегодня мне позвонила директор гостиницы, — Покровский отбросил зажигалку в сторону. — Все номера забиты братвой с автоматами…
— Это нам известно, — кивнул головой Зарецкий. — По этой причине мы и приехали.
— Они вооружены автоматами? — удивилась Надежда. — Частную охрану запрещено вооружать автоматами.
— Для Деренталя это не указ, — покосился на нее Покровский. — Они их не слишком демонстрируют, замотали тряпками, но одна из горничных разглядела все-таки. Теперь весь персонал в панике.
— Каково отношение прокуратуры и милиции к тому, что в центре города полно вооруженных людей, причем, незаконно вооруженных? — спросила Надежда.
Покровский снова покосился на нее. И только тогда Андрей спохватился.
— Прости, Львович, не познакомил тебя со своим референтом. Надежда Дмитриевна, бывший начальник уголовного розыска, полковник милиции, это тебе не комар чихнул.
— Да-да, — слабо улыбнулся Покровский, — а то я смотрю, дама, а вопросы не дамские задает. — И ответил уже без прежней мрачности во взоре: — Милиция и прокуратура тоже подвергаются давлению. Карасев везде представлялся действующим генералом, пока начальник милиции не насмелился попросить у него удостоверение. После этого генерал несколько порастерял свой пыл, а наши газетчики мгновенно раструбили об его проколе. Я разговаривал с прокурором и начальником милиции. Можно пригласить ОМОН и СОБР, и взять их тепленькими, но гостиница не слишком удобное место для задержания.
— Завтра прибывают иностранные журналисты, — Надежда посмотрела на Стаса, — надо как-то выманить боевиков из гостиницы, чтобы газетчики засняли момент их захвата. Это должно выглядеть впечатляюще.
— Но прежде надо уломать прокурора, чтобы дал санкцию на арест. И начальника ГУВД, чтобы привлек ОМОН и СОБР. Главное, чтобы жертв не было, — сказал Андрей. — Думаю, Овсиенко мне не откажет.
— Они не дураки пальбу открывать, и, думаю, оружие сдадут безоговорочно. По сути, это 222 статья УК «Незаконное хранение оружия». — Пояснила Надежда. — А Карасеву грозит обвинение в организации незаконного вооруженного формирования. Словом, прокурору будет, где развернуться. Конечно, можно взять, их на более грязных делишках, в тот момент, когда они постараются прорваться на комбинат, но это, может, обернуться кровопролитием. Поэтому их надо брать без шума и пыли, на глазах у журналистов.
— Надо срочно выходить на прокурора и начальника милиции. — Андрей нахмурился. — Я немедленно позвоню Овсиенко. Пусть подтягивает свой спецназ. В условленное место, в условленный час. Он хороший мужик и уже однозначно подтвердил, что на нашей стороне. Правда, попросил поддержку на губернаторских выборах. Решил выдвинуть свою кандидатуру.
— Андрей
— Нет, с прокурором и начальником милиции я буду разговаривать сама. — Сказала твердо Надежда. — Они меня не знают, для них будет неожиданностью иметь дело с женщиной. К тому же, я, как бывший их коллега, по некоторым вопросам могу говорить более убедительно.
— Но как мы сумеем выманить боевиков из гостиницы? — спросил Покровский. — Как бы нам не спровоцировать беспорядки?
— Между прочим. Это тоже статья, — улыбнулась Надежда, — а Карасев в них прекрасно ориентируются. В совокупности ему может набежать лет десять лишения свободы, и здесь даже деньги Деренталя не помогут. Уверена, в случае прокола генерала, он первым откажется от него. — Надежда поднялась со стула. — Давайте расставим все точки и запятые. Андрей Евгеньевич, вам необходимо вернуться в Белогорск. Занимайтесь своими делами, а мы со Стасом останемся здесь. Надеюсь, у вас найдется, где переночевать? — она посмотрела на Покровского.
— Конечно, конечно! Мы отведем вам директорский «люкс». Располагайтесь, живите, сколько хотите, — закивал тот с готовностью головой. — Без проблем!
— Хорошо! Не думаю, что займем номер надолго! Два дня от силы. Когда приезжают журналисты? — посмотрела она уже на Стаса.
— Берман обещал, что автобус прибудет к одиннадцати прямо к комбинату, — ответил пресс-секретарь. — Обычно он не обманывает.
— Кто такой Берман? — спросила Надежда.
— Директор Московского Агентства независимых журналистских расследований. Мы вместе учились в МГУ. У него связи в Би-Би-Си, в «Нью Йорк Таймз», в немецких изданиях… Обещает привезти человек двадцать. Я уже распорядился разместить их сегодня на нашей базе отдыха на Чулпане. Андрей Евгеньевич, вечером они жаждут встречи с вами. Проведем пресс-конференцию, а публикацию материалов они обещают немедленную.
— Уже не вечером, а ночью, — усмехнулся Андрей, — но я готов встретиться с ними.
— Евгений Федорович, — посмотрела Надежда на Меньшикова, — нет нужды объяснять, что автобус с журналистами должен проследовать в Коржавино без задержек, инцидентов и с хорошей охраной. Желательно, задействовать две машины ГИБДД. Если вы с Овсиенко в хороших отношениях, то вполне можно обеспечить автобусу с журналистами на всем пути продвижения «зеленую улицу»: расставить на светофорах и перекрестках регулировщиков движения. Нам необходимо, чтобы газетчики появились в Коржавино к моменту задержания боевиков Карасева.
— Ну, ты стратег! — восхищенно произнес Андрей. — Теперь я понимаю, что прокурору и ментам не отвертеться. Генерала Овсиенко я беру на себя. Но как ты думаешь выманить боевиков?
— А это уже мои проблемы, — усмехнулась Надежда. — И мои секреты, позвольте их не разглашать.
— Ну-ну, — это были первые слова, которые произнес Меньшиков за вечер. Глаза его насмешливо блеснули. — Не слишком ли много берете на себя? Как бы вас после не пришлось разыскивать! Хлопцы у Карасева — шустрые ребята, или надеетесь, что он вас по старой памяти не тронет?