Нянька для Радуги
Шрифт:
Но Лёва чувствовал, что на правильном пути, поэтому и настоял на том, чтобы женщина провела его к этой пациентке. Естественно не бесплатно.
В коридоре перед входом в отделение реанимации на кушетке сидел седовласый мужчина. Он выглядел уставшим и искренне обеспокоенным, но при появлении знакомой медсестры тут же встал и направился прямо к ней.
— Девушка, пожалуйста, посмотрите, что с моей дочерью, — умоляющим тоном произнёс он. — Я здесь уже больше пяти часов, а мне никто ничего не сообщает.
Медсестра остановилась и обернулась к Лёве.
— Вот. Я вам о нём говорила, — бросила она, указывая на мужчину. — Подождите
И скрылась за дверью.
Первые несколько секунд после её ухода стояла тишина. Видно было, что горюющий отец тоже хочет что-то сказать, но первым заговорил Лёва.
— Скажите, ведь эта девушка вам не дочь. Вы ведь просто выловили её в море.
— С чего вы взяли? — удивлённо хмыкнул его собеседник. Но под пристальным взглядом Лёвы вдруг стушевался и опустил голову.
С мокрого костюма парня до сих пор продолжала стекать вода, образуя на старой плитке пола заметную лужу. Именно это и навело мужчину на одну определённую мысль.
– Вы что в море прыгали? — спросил он, глядя на Лёву, как на умалишённого.
Но тот ответил спокойно, и в его словах явно прозвучала горечь.
— Моя любимая по глупости полезла купаться в шторм… и не выбралась. Это случилось днём. Мы обошли весь берег, но её не обнаружили. И, — он вздохнул, — вопреки всему: логике, здравому смыслу… я всё ещё верю, что она жива.
— Так её любишь? — недоверчиво поинтересовался мужчина, на что парень только молча кивнул. — Тогда, скажи мне, почему допустил, чтобы она полезла купаться в такую жуткую погоду?
Лёва отвёл взгляд и опустился на кушетку рядом со своим собеседником.
— Меня просто не было рядом.
Снова повисло молчание, которое в этот раз нарушил мужчина.
— Меня Сергеем зовут, — представился он.
— Лёва, — отозвался парень, протягивая руку для рукопожатия.
— Такой важный, в костюме и явно при деньгах и… просто Лёва? — усмехнулся Сергей.
— Для вас, да.
— Как, говоришь, выглядит твоя любимая? — этот вопрос зажёг в глазах парня искру настоящей живительной надежды.
— Чуть ниже меня… Худенькая, хрупкая, волосы тёмные по плечи длинной, — попытался описать он. А потом зажмурился, чтобы унять дрожь в голосе, и добавил: — Самая красивая.
Сергей улыбнулся и ободряюще похлопал его по плечу.
— Не хочу тебя зря обнадёживать, но по описанию она походит на ту, кого я сегодня вытянул, — он сделал паузу, ловя полный надежды взгляд Лёвы. — Я завхозом работаю на базе отдыха. Сезон закончился, и я как раз руководил рабочими, перетаскивающими мебель и матрасы из домиков на склад. Мы уже почти закончили, когда один из моих парней заметил в море человека, который держался за большой кусок пенопласта. Мы тут же ринулись вниз, стали кричать с пирса, чтобы этот несчастный грёб к нам. Тот сразу же откликнулся. А когда подплыл ближе, оказалось что это девушка. Мы бросили ей спасательный круг, привязанный тросом к балке. Она удивительно резво добралась до него и влезла внутрь. Мы потянули…и всё шло хорошо, пока она не оказалась слишком близко к одной из бетонных свай, на которой держится конструкция. — Сергей виновато покачал головой. — В таких местах волны особенно суровы. Её хлопнуло о бетон, как какую-то щепку. Потом ещё и ещё раз, — он вздохнул. — Мы тащили втроём, но это всё равно заняло какое-то время. Когда, наконец, вытянули, она оказалась без сознания и фактически истекала кровью.
— А здесь представились её отцом, — проговорил Лёва, уже даже не пытаясь сдержать наворачивающую на глазах влагу. — Вы даже не представляете, как я вам благодарен.
— Подожди, сынок, может это совсем другая девушка.
Но тот уверено покачал головой.
— Таких совпадений не бывает. Это моя Маша!
— Она такая молодая. Ей хоть восемнадцать-то есть? — с улыбкой поинтересовался Сергей.
— Двадцать пять, — Лёва тоже улыбнулся.
— А так и не скажешь.
Дверь в реанимацию открылась и на пороге появилась та самая медсестра. Она остановилась перед мужчинами и спокойным голосом сообщила, обращаясь к обоим:
— Живая. У неё перелом трёх рёбер, трещина в левом предплечье, множественные ушибы и ссадины, травма головы и… — она покосилась на Лёву, — глубокий порез на лице. Глаз не пострадал, но шрам останется.
— Это, наверное, от арматуры. Их там много торчало, — заметил Сергей. — Мы всё боялись, чтобы она на них напорется.
— Фигня! Вылечим! — радостно, воскликнул парень. — Я хочу её видеть!
— К сожалению, это невозможно. Посторонним вход туда запрещён, — попыталась возразить медсестра.
Но две пятитысячные купюры разрешили даже это.
И когда Лёва, одетый в бахилы, маску и белый халат, подобно вору, на цыпочках пробирался вслед за женщиной по полутёмному коридору, он был почти счастлив. А оказавшись один в тёмной палате, со множеством приборов и увидев открытую часть лица Маши, едва не закричал от переполняющей его радости.
Его всего трясло от зашкаливающих эмоций. Осторожно подойдя ближе к лежащей на кровати девушке, он опустился лядом с ней на колени и уткнулся лбом в её ладонь. Она была тёплой и такой родной, пусть и с многочисленными порезами, видимо, от троса, за который цеплялась.
— Спасибо, Господи! Спасибо! — шептал он, снова борясь со слезами.
И как это всего за один день он умудрился стать таким плаксивым?! Раньше Лёва вообще сомневался, что способен на подобное. Считал себя слишком чёрствым. Но, как оказалось, ошибался. А может у каждого человека имеется свой порог сдержанности. И для Лёвы этим порогом стала возможная смерть любимой женщины.
— Моя Машенька… Моя любимая. Родная. Никогда я тебя больше не отпущу. Если понадобиться, запру дома.
Но поток его громкого шёпота был прерван неожиданным появлением дежурной медсестры. И в отличие от своей меркантильной коллеги, эта женщина в белом халате была настроена крайне негативно. Она застыла в освещённом дверном проёме и с самым грозным видом смотрела на сидящего у кровати молодого мужчину.
— Вам нельзя здесь находиться! Быстро выходите! Кто вы вообще такой? — зашипела она, подскакивая к Лёве. — Выметайтесь!
— Я её муж! — в голос заявил он.
— Да хоть сам президент! Сюда нельзя посторонним! — стояла на своём медсестра. — Это реанимация, а не проходной двор!
— Дайте хоть пару минут! Я чуть не потерял её… Будьте же человеком!
— Нет! Ей отдыхать нужно. Силы восстанавливать. Приходите утром!
— Да что вы за сухарь?! — он всё ещё старался говорить тихо, но в его голосе было столько возмущения, что создавалось впечатление, будто он кричит. — Я люблю её больше жизни! И половину сегодняшнего дня думал, что не увижу её живой! И вы не дадите мне всего нескольких минут побыть рядом?!