Няня для дочери Темного Лорда
Шрифт:
Светлые ленты попытались проникнуть в рану, смешавшись с Тьмой, чтобы разъесть его до последней кости, но Теодоро отшвырнул их силой магии. Кажется, именно в эту секунду противник понял, что сражаться уже поздно.
Тьму разорвало на мелкие части. Теодоро выдохнул несколько коротких формул, распуская подобно цветам по весне огромные сетчатые заклинания, захватывающие осколки. Светлые ленты он пропустил, позволяя им втянуться в землю, а вот Тьму собирал тщательно, стараясь не упускать ни единого кусочка, ни единого клочка.
Магия закончилась
Теперь силе надо было улечься. В другой ситуации Теодоро позволил бы ей прижиться в теле, не шевелясь, и его не смутило бы ни стремительно чернеющее небо над аллеей, ни дождь, ни даже гроза и град, если б тот вдруг начал терзать его тело.
Но на крыльце уже начинала всхлипывать его Анжелик, лежала без чувств Анастейша, и лорд Раньери понимал: времени на то, чтобы магия прижилась как следует, у него сейчас нет. Потом разберется.
Не оставляя себе времени на сомнения, он бросился к дочери.
Девочка, бледная, как стена, опустилась на колени рядом с Анастейшей и трясла её за плечо.
— Проснись! — бормотала она. — Слышишь, проснись? Ты не можешь так меня оставить! Ты же обещала быть моей подругой! Папа!
Последнее прозвучало почти истерично. Теодоро буквально взлетел на ступеньки, рухнул на колени рядом с распростертой девушкой, не беспокоясь о том, как задрожала Тьма внутри него, и быстро прощупал пространство вокруг.
Вместе с Тенью в мужчину впитались и заклинания, которые она раскидывала вокруг. Сеть повиновения, наброшенная на Анастейшу, едва заметно мерцала, разодранная во многих местах, и Теодоро с удивлением понял, что девушка, даже не зная о том, что с ней делают, отчаянно сопротивлялась постороннему влиянию.
Дверь в поместье тоже отворилась легко и просто.
— Иди внутрь, — велел он дочери. — Быстрее.
— Нет! — уперлась Анжелик. — Только когда ты её спасешь!
Спасешь! Можно подумать, это так легко. Отравленные когти вошли достаточно глубоко, и простое платье девушки уже успело пропитаться кровью. Сама она, кажется, едва дышала и явно находилась не в сознании.
Теодоро попытался воспользоваться заклинанием-нейтрализатором, но понял, что сейчас только навредит, усилив растущую в Анастейше Тьму. Она и так поедала девушку, стремительно и быстро, а дальше будет только хуже.
Зарычав от бессилия, он взялся перебирать в голове множество заклинаний. Нет, тщетно. Но вдруг получится вытянуть Тьму на себя?
Он прижал ладони к груди Анастейши и позвал Тьму. Та отозвалась, медленно поползла вперед, но почти сразу же свернулась клубком в девушке, распространяясь по телу. Лишённое склонности к магии, оно сейчас пыталось освоиться с новым вместилищем.
А Теодоро даже не мог затянуть раны!
—
— Не уверен, что это будет так просто, — растерянно пробормотал Раньери.
— Тогда поцелуй её! — всхлипнула дочка. — Мне Мария читала сказку, и там принц поцеловал принцессу и расколдовал её! Ты же тоже так сможешь, правда?
Теодоро очень сильно сомневался в целительной силе собственного поцелуя, но спорить было некогда. Потому, выдохнув, наклонился к Анастейше и коснулся её мягких, но похолодевших губ.
…Он долго сопротивлялся мысли о том, что его влекло к этой девушке — пытался убедить себя, что позволил ей оказаться на территории его поместья исключительно по той причине, что она была пешкой в чьих-то умелых руках, а он хотел вывести врага на чистую воду. Они ведь рассчитывали на то, что он отреагирует на девушку, так похожую на его жену, а он просто пытался оправдать ожидания!
Кому врать? Себе?
Смешно!
Она действительно была очень похожа на Беренику — но, кажется, только внешне. И его в самом деле поначалу привлекло это диковинное сходство, а потом он задумался, так ли подобна на его супругу простая учительница из немагического мира, или всё-таки она ведома совершенно иными мотивами и стремится к какой-то другой жизни?
Теодоро не позволял себе задаваться этими вопросами до сегодняшнего дня, до момента, пока ему, целуя Анастейшу, не пришлось пробраться Тьмой в само её естество и попытаться поковыряться в нём, выцарапывая оттуда яд.
Магия поддавалась с трудом. И всё же, Теодоро почувствовал, как покалывали его губы, впитывая в себя Тьму. Она толчками покидала тело Анастейши, и девушка задрожала, на выдохе отпуская последний составной компонент сторонней энергии.
Теодоро отпрянул от неё. Да, теперь Тьма не клубилась в теле девушки, но её грудь всё ещё была изранена когтями Тени.
— Анжелик, — Раньери заставил себя отпустить девушку и посмотреть на дочь, — на тебе нет царапин?.. Ничего такого?
Она отрицательно покачала головой.
— Помоги Анастейше! — шепотом попросила девочка. — Я в порядке, папа!
Она в порядке. Это звучало как невероятное утешение, и всё же, Теодоро никак не мог избавиться от осознания: его магия не призвана исцелять. Он не смог бы помочь дочери, как не может сейчас помочь Анастейше.
Его самонадеянность в самом деле сыграла с ним злую шутку.
— Папа! — попросила девочка. — Пожалуйста!
— Я не могу использовать исцеляющее заклинание. Мне нужен противовес, — пробормотал Теодоро. — Что-то способное перетянуть на себя Тьму, пока я буду заживлять раны. Очиститель магии. Какая-нибудь тварь из Бездны… Проклятье!
Если б это случилось ещё вчера, он мог бы притащить сюда драконьего кота или кого-нибудь в этом роде, слить в него энергию Тьмы — для тварей это только в радость. Расщепить собственный дар на составные части, и чистую силу, не испорченную Тьмой, направить на исцеление ран.