Няня для майора
Шрифт:
Мне интересно, летеха – полный долбоящер? Он наивно полагает, что я начну давать показания и рыть себе могилку? Хрена с два! Насчет нашего маленького ржавления в лесу я не скажу ни слова, потому что об этом никто не знает. Даже если, Маркуша писал заявление, то доказательств все равно нет и не будет.
Ну что ж, – театрально вздыхает этот салопет с сальными патлами. – Придется передать вас в следственный изолятор, раз сотрудничать не хотим. Уж они-то вам устроят горячий прием!
Да пуганные мы. Знаем все. Пусть читает свои подсказки, а я подожду.
– День добрый, –
Нет, Алик – прекрасный юрист. Как ни крути – полковник юстиции. Но, куда нам, простым смертным против самого Стрельникова? В залоге мне отказано, а я отправляюсь в СИЗО, ожидать суда...
Не скажу, что я на собственной шкуре знал – что такое следственный изолятор, но, кое о чем был наслышан. Существуют негласные правила по, так сказать, распределению по хатам. И первой моей камерой стала хата первоходок. Однако, задержался я в ней ненадолго. Ну, конечно же – признательных показаний следак от меня никак добиться не может. Значит, меня следует прогнуть другими методами. Интересно, сколько этим мразям забошляли?
Я практически не сплю. Во-первых, постоянно думаю о рыжиках, как они там? Надеюсь, Утенок еще что-нибудь говорит? А он помнить Олесю? По идее, должен бы, но я бы не хотел этого. Нам нужно жить дальше. Интересно, а в какой комнате спят мои рыжики?
Приходил Алик с неутешительными вестями. Меня считают особо опасным преступником, поэтому снова отклоняют запрос о выходе под залог. Но не это главное. Мою девочку хотели обвинить в клевете и даче ложных показаний… Инна пыталась подать встречное заявление о попытке изнасилования на Стрельникова. Я попросил Земченко свернуть эту акцию. Пусть девочка живет спокойно и не пачкается в говне. И, чтобы у Инны хоть какое-то время была возможность нормально жить, я попросил Алика передать маленькое послание: «Ключ в апельсине, ответ – в Утенке». Она поймет. Должна понять.
Спустя неделю, я попадаю в пресс-хату. Сразу видно – подкормыши сидят. Здоровые такие. Даже Демон с Тесаком на их фоне – дети, не то, что я. Мммм, понятушки – меня закинули, чтобы местные приступили к обработке не только психологически, но и физически. Ну и ладно. Я – зайчик подстреленный, боли не боюсь. Да и большие шкафы громче падают. Правда, эти твари нападают строго ночью и толпой. Но, и я не пальцем деланный! Еще в первые же сутки, под утро, двоих отправил здоровье поправлять. С волками жить – по-волчьи выть, а тут так – шакалы вшивые.
Естественно, наказание пришлось отбывать только мне. Карцер. Я даже не понял, сколько дней в нем провел. Здесь время идет как-то иначе. Зато подумать было о чем. Когда снова придет Алик, хочу дать один контакт, чтобы Абесинку взяли на работу. Удаленно, конечно же, по возможности. Или, как вариант, пусть идет в магистратуру. Она же девочка, может позволить себе учиться подольше. Нет-нет! У меня хватит средств, чтобы несколько лет обеспечивать рыжиков по всем фронтам, но я не хочу, что Инна зачахла дома. К тому же, она сама спрашивала, про работу.
После карцера и очередного допроса, меня кидают уже в другую хату. И здесь – неожиданно тихо. Два или три дня затишья. Я знаю,
Очередной допрос, и новая попытка надавить на меня. В качестве наказания за избиенных зеков (видимо карцер не в счет), на меня возлагают обязанности (как пафосно звучит) по уборке прогулочного двора. Нас имеют – мы мужаем! Похер дым! Напугали военного метлой, а ежа – голой задницей! Три «ха»! Словно, я в армии никогда плац не мел! Всякое было. Говорят, в каких-то частях и снег красили, если летом проверка едет, а на земле вместо травы – сугробы лежат…
За работой время всегда движется быстрее, поэтому, я даже рад танцам с метлой. Единственное, напрягают взгляды, которые я ловлю на себе.
– Эй, Бойков?! – слышу прокуренный бас за спиной.
– Ну, допустим, – медленно оборачиваюсь на голос.
А гостей стоит трое. И, по ходу, все строгачи. Один – невысокий и коренастый крепыш. Судя по наколкам – вор. Второй – длинный и тощий, похож на барыгу. Ну и третий, чуть ниже меня, с пузом и наколками за убийство. Ух, какая компания собралась! Так, не к добру. Главное – не терять бдительность.
– Говорят, ты себя отстойно вел на воле, – начинает сиплым голосом вор.
– Конкретных людей обидел, не по понятиям живешь, – подхватывает предполагаемый убийца.
– А значит – воспитывать тебя будем, – подытоживает барыга.
Вот мы и подобрались к сути.
Их трое. Тощий что-то прячет в рукаве. Выбор не велик. Один фиг – отгребу. Поэтому, резким ударом об колено ломаю черенок метлы и откидываю нижнюю часть – в бою она бесполезна.
Нападают сразу втроем. Словно репетировали. Мрази! Ударом черенка в живот удается сложить пополам тощего. Крепыш – тварь, бьет по ногам, а третий пытается достать до лица. Отмахиваюсь, как могу. Правда, и черенок у меня уже выбили, и руки все пытаются схватить.
– Бойков, сюда мля! – звучит откуда-то сбоку голос стража порядка.
Отвлекаюсь, и, секунду спустя, что-то острое пробивает мою грудь с левой стороны, а сознание стремительно меня покидает.
Похоже, теперь с рыжиками мы встретимся в следующей жизни, но это не точно…
Глава 16
Инна
События того вечера – словно в тумане. Я не помню, как оказалась в машине. Казалось, что только видела глаза Антона, а потом бах – меня оттолкнули, и все, темнота. Если бы не Утенок, который всю дорогу до дома обнимал меня и просил не плакать, наверное, я бы умерла от чувства вины и ощущения пустоты внутри. Дядя Алик привез нас к себе домой. Рационально. Не ехать же и дальше портить долгожданную свадьбу Лены и Димы. А оказаться во вновь опустевшей спальне Антона мне хотелось еще меньше.