Няня для военного
Шрифт:
Маргарита подбегает к Маше и обхватывает её ноги своими маленькими ручками, прижимаясь к маме. Видно по её счастливой улыбке, что она рада и очень сильно любит женщину. Да и та сразу же сияет, стоит только посмотреть на своё чадо.
Сердце начинает болеть от картинки, потому что я вспоминаю своих братьев. Они также подбегали ко мне, когда я приходила домой после десятичасовой смены в пиццерии. Просили поиграть с ними, и, видя их горящие глаза и радостную улыбку, даже не смотря на усталость,
Прошло несколько дней, а я уже скучала по ним. Хотела прижать к себе их маленькие тельца и долго-долго обнимать и целовать. Но, увы, здесь я стояла ради них, следя за чужими детьми. Когда узнаю дату моего выходного, сразу же отправлюсь домой. Надеюсь, они справляются там без меня.
Невольно перевела взгляд на Андрея, который встав с дивана, важно подошёл к Маше, протягивая свою ладонь. На его лице читалась обида, которую он старался подавить, подавая руку женщине. Поджал губы, задрал подборок, выпятил вперёд грудь и спокойно ждал приветствия.
Мария Дмитриевна посмотрела на него с болью, явно думая о своём. Видно, что она была подавлена поведением сына.
– Папа учил, что даже если ты не хочешь, надо обязательно поздороваться, – он насупился, а в глазах появились слёзы. Детская обида на мать давила на него, но он всё равно старался сдерживаться, чтобы не показать слабости.
Как же всё было запущено, однако.
Глава
27
Девушка с трудом, но ответила Андрею на рукопожатие. Ещё немного и образовавшиеся слёзы хлынут наружу, намереваясь затопить весь дом. Э, нет, плавать на кровати, которая заменит мне лодку, не хотелось.
Поэтому, не сдержавшись, дала мелкому пакостнику подзатыльник. И всё равно, что передо мной стояла его мать и сестра. И даже если вдруг это увидит Генеральский. Если никто не научил ребёнка, как правильно разговаривать с матерью, то это сделаю я.
Неважно, какой она человек и что сделала. Она родила его на свет, вынашивая девять месяцев, а затем мучилась в палате, рожая. Заботилась о нём, хоть и недолгое время, а он, вместо того, чтобы подойти и обнять маму, сказал ей в лицо слова неприязни.
Да какая бы у меня родительница порой не была противной, всегда старалась не говорить ей грубого слова. А тут маленький нахал посмел подойти и сказать ей это в лицо! О её чувствах подумал? Конечно же, нет, а ведь надо было.
Андрей хватается за макушку, поворачивается в мою сторону и кричит:
– За что?!
– За всё хорошее, – прищуриваюсь, говоря недовольным тоном. Руки сами скрещиваются на груди, и я как злая тётя нависаю над мелочью, отчётливо проговаривая. – Сейчас же попроси у матери прощения.
– Не буду, – он шмыгнул носом, который почти в момент раскраснелся
– Всё нормально, – произнесла женщина, пытаясь успокоить и меня и ребёнка. А что меня успокаивать? Я вообще вменяемая и понимаю что говорю. Если сказала, что нельзя так с взрослыми, то нельзя. Ладно, мне пакость высказать, но той, кто родила – ни в жизнь!
– Не нормально, – стойко произнесла. – Извинись.
На мои слова Андрей зарыдал ещё сильней, и я надеялась всей душой, что сейчас по закону подлости в комнату не зайдёт Генеральский. Это будет очередной провал и стопроцентный выгон с работы.
Но удача наконец-то, повернулась ко мне своим прекрасным личиком, а не широкой и большой задницей.
– Извини, мам, – расплакался ещё больше и вместе с Ритой прильнул к ноге женщины. Та опешила на несколько секунд, наблюдая за хныкающим сыном, а затем улыбнулась, поглаживая своей ладонью макушку мальчика. – Я больше так не буду.
Пф-ф, проще простого! Я-то думала, что после слов Александра Николаевича проблем будет намного больше, а тут всё так быстро разобралось. Любят же из мухи слона раздувать, ей-богу.
– Ну что, – улыбнулась, чтобы разбавить обстановку. – По чайку?
***
Весь день дети не отходили от Марии Дмитриевны, играя с ней во всякие игры. Они даже улеглись в гостиной на диван, чтобы посмотреть вместе мультики. Я тем временем спокойно наблюдала со стороны, иногда посматривая с ними в телевизор.
Отчего-то было грустно. Не знаю почему, но резкая апатия накрыла с головой, заставляя потерять весь энтузиазм и хоть какое-то желание веселиться и шутить. Кажется, я выдохлась.
Смотря на этих троих, которые выглядели довольно-таки счастливо, было завидно. Я тоже хотела домой, чтобы так же весело провести там время. Но всё что мне оставалось – смотреть, как радуются другие.
Ещё и разговор с Машей, состоявшийся совсем недавно, пока малышня бегала в свою комнату, не давал мне покоя и никак не вылезал из головы.
Выдохнула, снова прокручивая беседу с Марией у себя в голове.
– Я по твоим глазам вижу, что ты хочешь у меня что-то спросить, – раздался рядом голос, когда платье Ритки мелькнуло за дверью, оставляя нас двоих. – Спрашивай, не стесняйся.
За некоторое время, поняла, что она была хорошей. И я всё больше недоумевала, почему они с Генеральским разошлись. И зачем оставила детей у мужа, если так сильно любит их?
Опустила взгляд вниз, смотря на свой аккуратный маникюр.