Няня по контракту
Шрифт:
— А если он всё же не разрешит? — слышу я мрачные ноты в голосе Мишки. Он переживает, это чувствуется. Иначе не стал бы вытаскивать страхи перед Аней. Он всеми силами пытается доказать и показать, что няня ему не нужна.
— А если это случится, мы найдём способ его убедить.
Да. Да! Я бы не отказался, чтобы меня уговаривали и убеждали. Особенно Варикова. Я бы хотел на это посмотреть!
— Я уверена: папа вас любит и никогда не сделает ничего плохого.
Анька умеет убеждать. После её слов я чувствую
Спокойно укладываю Ромку в кровать, целую сына в светлые волосы. Он такой беззащитный и ранимый, мой младший сын. Но сегодня кое-что я узнал и о старшем, который всегда казался мне и покрепче, и поувереннее. Мишка тоже ещё ребёнок, а я об этом частенько забываю.
— Вас подвезти? — спрашиваю, поглядывая на часы. По-хорошему, им уже пора. Анька смотрит на меня как на сумасшедшего.
— Мы сами, Дмитрий Александрович. У меня машина есть, а у вас ребёнок спит, нельзя одного бросать в огромной квартире. Проснётся пораньше, а дома нет никого, испугается.
Чёрт. У меня совсем мозги набекрень от Аньки. Я её отпускать не хочу. Из вида упускать боюсь. Одно утешает: пока Мишка в её руках, никуда она не денется, вернётся. Хотя бы, чтоб Мишку домой вернуть.
Анна
Медведь какой-то сосредоточенный и бледный. Брови хмурит сильнее обычного. А я думаю, что мне ещё Ромку на развивающее занятие вести нужно. Ставлю пунктик в своём мозговом блокноте: на будущее надо скоординировать занятия младшего и старшего Ивановых, чтобы одновременно их таскать.
Это хорошо, что Димка вернулся. А так бы на Селену пришлось оставить ребёнка. А если б никого не было? Да и не дело это — бросать малыша на баб Тонину сиделку, ей и без Ромашки хватает забот.
— Вот научусь драться — всех поборю! — неожиданно выдаёт Мишка.
Я от неожиданности даже вздрогнула. Надо же. Мечта жизни у ребёнка.
— Правила любой борьбы — прежде всего, самооборона. Разве хорошо, что мальчишки были такими агрессивными? Ты, конечно, не прав, что разрушил то, что вы вместе строили. Если бы только своё — ладно, ты строитель — ты так видишь. Но ты же уничтожил совместный труд. Так делать нельзя.
Мишка дуется, я наблюдаю.
— У меня — нервы! — выдаёт Иванов-старший. Заявочки, однако.
— Тем более. Какой же ты спортсмен, если у тебя нервы? Боец должен быть выдержанным, не обращать внимания на досадные мелочи, а сосредоточиться на главном.
Мишка вздохнул. А потом отвернулся к окну и больше не разговаривал. Но у нас на это и времени не было — всё рядом. Могли бы и пешком пройтись. Наверное, быстрее было бы. В следующий раз так и сделаем.
Медведя я сдала в руки тренера и подумала, что целый час делать мне нечего. Надо бы себе занятия придумать. Пока я вяло и без энтузиазма представляла
— Слушай, — шептала Ирка, пытаясь перешептать шум и гам, — что-то здесь нечисто.
Мой агент ноль ноль семь. Ни минуты покоя — даже расслабиться в пиццерии не может.
— Что тебя так поразило, сестра моя? — спрашиваю, подумывая, как потянуть разговор, чтобы не изнывать от безделья.
— Да они тут это. С бабушкой Ивановой обнимаются. Кристина с пацаном. Видела, как он на Димку твоего похож?
Видела. Настроение сразу в ноль упало, и разговаривать перехотелось. Лучше уж сидеть и медитировать, воздухом дышать.
— Почему бы им не обниматься? — попыталась разговаривать ровно. — Родственники же. Ты сама видишь.
— Не. Ну всё равно странно. Что ж они тогда вместе не живут?
Ирка умела задавать неудобные вопросы. Такие, что в тупик ставят.
— Может, и живут, — возразила я ей. — Просто не афишируют.
— Ну, да, ну, да, — я так и вижу, как скептически кивает Ирка. У неё глаз-рентген. Она каким-то шестым чувством улавливает ложь, странные ситуации, особенно, если они похожи внешне на вполне благополучные.
— Я не хочу об этом говорить, — наконец-то, набравшись духу, говорю правду. — Давай ты не будешь проводить расследования, строить догадки и докапываться до истины. Оставь Кристину в покое. Пусть ею Иванов занимается. А нам туда нос совать не нужно.
— Вот опять ты голову в асфальт! — сердится Ирка. — Так старой девой и помрёшь!
— Уже нет, — невольно улыбаюсь. — Иванов постарался, исправил эту досадную ошибку почти десять лет назад.
— Какую ошибку, Ань? — вдруг слышу я вкрадчивый голос над ухом, и волосы на затылке встают дыбом.
Да что ж такое! Он что, следит за мной?
34.
Дмитрий
— Ты зачем Ромашку бросил? — кидается Анька в наступление.
— Не зачем, а на кого — уточняю я формулировку. — Мама приехала внезапно. У неё, видишь ли, время освободилось, что бывает нечасто. Переживает за бабулю, как она адаптировалась в новом доме. А бабуля у нас в загул ударилась, так что я воспользовался ситуацией и решил, что лучше с вами побуду. Тут есть короткий путь.
— И ты, наверное, бежал? — у Аньки — слабая улыбка на губах.
— Летел, как супермен, — вспомнил я недавнюю ассоциацию.
— Где же твой плащ? — фыркнула Варикова. Ну, хорошо хоть про красные трусы не спросила.
— Так спешил, что забыл, — усаживаю её на лавочку. — Я тут часть твоего разговора услышал, — признаюсь честно.
— Подслушивал! — возмущается Анька.
— Правило разведчика номер один: никогда не обсуждай важные вопросы в людных местах. Особенно по телефону. Тем более, если не смотришь по сторонам.