Няня поневоле
Шрифт:
Рука Скотта пробралась под ее пиджак, вытащила блузку… прикоснулась к ее разгоряченной коже…
Раз… и очки слетели с Саманты, со звоном грохнувшись на пол. И звук этот, эхом отдавшийся у девушки в ушах, заставил ее прийти в себя.
Оттолкнув Скотта, она попятилась назад, пока не уперлась в раковину.
– Что это вы делаете, мистер Броуди? – прерывистым от еще не утихнувшего волнения голосом спросила Саманта.
– Сам не знаю. – Скотт провел рукой по лбу, непонимающе оглядел стоявшую перед ним женщину. – Простите…
Саманта вздохнула, попыталась
– Мы не должны, – проговорила она, отворачиваясь к раковине, открывая холодную воду и умывая лицо.
– Думаете, я этого не знаю? – горько поинтересовался Скотт.
Он подошел к ней, развернул ее к себе.
– Что вы за человек, Саманта? – спросил, вглядываясь в ее глаза.
Девушка растерялась.
Она столько времени старалась выглядеть в его присутствии не слишком привлекательной… Но это абсолютно не помогло.
– Вы делаете мне больно, – тихо пробормотала она и сразу почувствовала, как его руки разжались, предоставляя ей свободу.
– Да, извините…
Они стояли и молчали, не в силах отвести глаза друг от друга.
И именно в этот момент Саманта отчетливо поняла: что бы она ни делала со своими чувствами, как бы ни загоняла их в самые дальние уголки подсознания, это не поможет. Потому что она любила Скотта Броуди, любила с той самой минуты, как увидела его в ночном клубе. Любила со всеми его достоинствами и недостатками. Любила просто потому, что любила. И ничего не могла с этим поделать…
Скотт наклонился, поднял очки, мельком взглянул на стекла, но Саманта резко выхватила из его рук очки и нацепила их на нос.
Сердито посмотрела на Броуди.
– Зачем вы их носите, мисс Уитт? – с интересом разглядывая ее, полюбопытствовал Скотт.
– У меня… глаза устают, если я хожу без очков, – ляпнула Саманта первое, что пришло на ум, и слишком поздно поняла, какую глупость сморозила, опасливо поднимая на Броуди свои ярко-голубые глаза, окаймленные длинными темными ресницами. Теперь, когда на ней были очки, Саманта чувствовала себя более защищенной.
– Вот как? – удивленно присвистнул Скотт. – Ни за что бы не подумал. И как? Помогает?
Девушка почувствовала, как румянец заливает ей щеки.
– Если бы не помогало, я бы не носила, – пробурчала она.
Скотт окинул ее насмешливым взглядом и… отошел.
Почувствовав свободу, Саманта едва заметно облегченно вздохнула. Путь к отступлению был открыт. Но почему-то она медлила, не спешила уходить с кухни…
Подойдя к окну, Броуди обернулся к девушке.
– Я рад, что вы нашли с моим сыном общий язык, – заметил он после непродолжительного молчания уже спокойным, почти равнодушным, голосом.
– Я тоже, – тихо пробормотала она в ответ.
Как странно…
Еще несколько мгновений назад Скотт был совсем другим. Что же произошло? Почему в ее груди все еще плещется не улегшееся волнение, а он уже выглядит довольно спокойным?
Как можно так быстро взять себя в руки, если она до сих пор не может утихомирить разбушевавшиеся эмоции?
И вообще, как она могла
Увы. Но это так…
– Разрешите, я пойду, – тихо попросила Саманта.
– Да, конечно, – кивнул Скотт. – Не смею вас задерживать…
Саманта поспешно удалилась. Она явственно ощущала, что он смотрит ей вслед, и силой воли сдерживала себя, чтобы идти с достоинством, а не удирать, как последняя трусиха.
Трусиха.
Она и есть трусиха. Потому что всего боится: того, что влюбится в Скотта (поздно, уже влюбилась!), того, что привяжется к Алану (поздно, уже привязалась!), того, что будет мечтать о том, как все было бы, если бы они жили все вместе, но на других условиях (поздно, уже мечтала!). И все это заставляло Саманту осознать, что она не справилась с поставленной для себя задачей, а ее страх был вполне обоснован, ведь в итоге он победил…
Девушка поднялась к себе и упала на кровать.
Слезы полились из ее глаз.
Почему она никогда не думала о том, что захочет иметь семью, детей? Возможно, потому, что никогда не сталкивалась с теми людьми, с которыми действительно хотела быть вместе?
И вот она встретила Алана и Скотта, которые стали дороги ей. Но именно сейчас Саманта осознала, что, как бы она ни хотела этого, она не сможет ничего изменить…
Ведь она врала Скотту, врала Алану, и не могла строить на лжи дальнейшие взаимоотношения.
А что было бы, если бы она набралась мужества и призналась?
Вполне вероятно, ее сразу же выгнали бы из этого дома… навсегда…
И все же Саманта понимала, что когда-нибудь ей придется сказать правду, ведь когда-нибудь все тайное станет явным. Она знала об этом точно так же, как знала, что ее зовут Саманта Уитт…
Скотт в задумчивости стоял спиной к окну и все еще смотрел в уже пустой проем двери, в котором не так давно скрылась Саманта.
Он понимал, что давно должен был рассказать этой девушке о том, что знает, но не предполагал, как это сделать. Да и зачем?
В конце концов, она хорошо ладит с Аланом. И следовало признать, что это большое достижение, потому что за последние полгода у Алана сменилось с десяток нянь, которые просто не выдерживали взбалмошную натуру ребенка.
К сожалению, самому Скотту некогда было заниматься воспитанием сына: он готовился к предстоящему процессу, занимался делами фирмы, и у него просто не оставалось времени…
Поэтому ему требовался в доме такой человек, как Саманта Уитт.
Достав из нагрудного кармана пиджака небольшую фотографию, Броуди еще раз внимательно рассмотрел ее. На снимке были изображены две девушки в вечерних туалетах. Одна из них – черноволосая красавица, другая – обаятельная чувственная девушка с роскошными светло-русыми волосами, сногсшибательной фигурой, подчеркнутой облегающим платьем, и потрясающими голубыми глазами. Обе девушки, улыбаясь, смотрели в объектив.