Няня с большой дороги

Геррер Мария

— Да? — с сомнением произнес Князев. — Хрупкая девушка напала на мужчину. И зачем? Добивалась взаимности?

В дверь заглянул Павел Романович и тут же исчез.

— Я с ней только поговорить хотел… — мужик прижал к носу клетчатый платок сомнительной свежести.

— Нечего было меня лапать, — отрезала я. — И в карман лезть. Хулиган!

— Надо вызывать полицию, — Князев достал айфон.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился мужик, держась за стену и вставая на ноги. — Мы оплатим ущерб. И прошу меня извинить, —

обратился он ко мне.

— Не надо полиции, а то застрянем тут надолго, — мне хотелось скорее попасть домой. — Это сектант. Из тех, что меня бросили в лесу, — пояснила я Князеву. — Тут полиция не поможет, по ним психушка плачет.

— Очень даже поможет, — заверил меня Станислав Игоревич.

— Так это они так страшно кричали? Тогда их надо скорее посадить в тюрьму, — резонно заметила Маша. — Чтобы не пугали людей.

— Не надо, — улыбнулась я ей. — Заплатит пусть сполна и идет лесом к Яромиру, — на манер Живорода продекламировала я, выделяя букву «О».

В коридоре показался управляющий. Кто-то из служащих вкратце рассказал ему, что произошло.

— Вы как хотите, а я обращаюсь в полицию. Такого разгрома у нас еще не было.

— Мы заплатим, — взмолился мужик. — Позовите, пожалуйста, Павла Романовича. Мы сидим за большим столом. Мы — последователи Яромира-всезнайца, славянского бога.

— Что-то я о таком не слышал, — с сомнением заметил Князев. — Про Ярило слышал, про Перуна тоже. А про Яромира — нет.

— Он явился нашему верховному жрецу Елисею-Живороду и наставил его на путь правды-истины, — запел сладким голосом мужик. — Обратитесь к Яромиру и будет вам радость-счастье! Только чрез него познаете истину и благополучие, обретете гармонию и богатство.

— Да, вы правы, тут полиция уже не поможет, — вздохнул Станислав Игоревич.

Привели жреца. Тот шел без особой охоты и делал вид, что никакого отношения к произошедшему не имеет.

— Павел Романович, скажите, что это вы меня за девушкой послали, — взмолился мужик. — Я должен был попросить ее извиниться перед нашими адептами. Она нарушила обряд…

— Бить посуду я тебя не просил, — буркнул жрец.

— Итак, или я вызываю полицию, или вы немедленно платите за причиненный ущерб, — заявил Павлу-Елисею управляющий.

Тот помялся.

— Ладно, давайте разойдемся с миром. А не хотите, чтобы я вам удачу напророчил? Или денежное благополучие? — с надеждой спросил жрец. — В счет компенсации убытка. У меня богатый опыт. Результат сто процентов.

— Нет. Я возьму только деньгами. Идемте в мой кабинет. А служащие пока посчитают, во что это вам выльется.

Мы вернулись в зал.

— Снимаю перед вами шляпу, — усмешка тронула тонкие губы Князева. — Не испугались. Решительная вы девушка.

— С этим товарищем было легко справиться. Он пьяный.

— Вам опасно становиться поперек дороги, — рассмеялся

Станислав Игоревич.

— Вот и не становитесь, — улыбнулась в ответ.

Глава 14. Стас

Я подвез бандитку до центра города. Анастасия не захотела, чтобы я знал, где она живет. Конспирация.

На прощание вручил ей пакет с пирожными. В качестве компенсации за испорченную одежду. Пирожные я купил в ресторане. Денег она с меня точно не возьмет — принципиальная. А быть в долгу я не привык. Анастасия поотнекивалась, но дети заставили ее взять пакет.

Мы расстались. Возможно, наши пути еще пересекутся. Если я решусь снова взяться за застройку исторического центра.

Дома серьезно поговорил с детьми. Особенно с Максимом. Кричал я на него сильно. Он даже расплакался. А что делать? Надо как-то приучать сына к ответственности за себя и за сестру.

Отправиться гулять за пятнадцать километров от дома! Да еще и сестру прихватить с собой. Ей всего пять лет. С ними могло что угодно произойти. Даже думать об этом страшно.

В понедельник пришла новая няня. И ушла после обеда. Она позвонила мне и долго возмущалась.

Маша захотела испечь блинчики. Попросила ей помочь. В обязанности няни это не входит. Елена Павловна, естественно, тоже отказалась от участия в сомнительном мероприятии. Маша расплакалась. Няня, чтобы успокоить девочку, начала с ней рисовать. Принесла Маше воду, краски, бумагу. Отвернулась, по ее словам, ненадолго.

Каким-то образом Маша заляпала краской летний клетчатый пиджак няни, который висел на спинке стула. Дочка сначала постирала испачканное место. Потом начала красками закрашивать пятно. В результате пиджак испорчен безвозвратно.

— Мне интересно, где все это время были вы? — поинтересовался я.

— Маша вела себя тихо, и сидела в гостиной. Не могу же я постоянно быть рядом с девочкой, — возмущенно вскинула брови няня.

— Вообще-то это ваша обязанность. И я вам за это плачу. Так что зря возмущаетесь. Что-то еще случилось?

— Ваша домработница пошла по делам. Маша пробралась на кухню. Она взяла муку, воду и начала месить тесто.

— Что значит пробралась? Вы в это время, где были?

— Я уложила Машу спать. Мне показалось, она уснула. Я сидела в гостиной.

Опять она сидела в гостиной! Наверняка болтала с кем-то по мобильнику.

— И что дальше?

— Елена Павловна вернулась, а на кухне все вверх дном.

— Я нанял вас для того, чтобы вы следили за ребенком. А вместо этого вы бездельничали. Так какие у вас могут быть ко мне претензии? А если бы Маша включила плиту? Вы понимаете, что несете за ребенка ответственность? Я обязательно сообщу в агентство, что недоволен вашей работой. Рад, что вы ушли сами, — в сердцах закончил я разговор.