Няня в венчике из роз

Дружников Юрий

Разгоряченною мечтой;

Любила слушать наши хоры,

Живые звуки чуждых стран,

Речей напоры и отпоры

И звон стаканов об стакан.

Уж гасит ночь свои светила,

Зарей алеет небосклон;

Я помню, что-то нам про сон

Давным-давно ты говорила.

Напрасно! Взял свое токай,

Шумней удалая пирушка.

Садись-ка, добрая старушка,

И с нами бражничать давай! (1830)

Добрая старушка только что умерла, а поэт приглашает ее в собутыльники. К концу Языков отмечает, что няня "как вино, красноречива". Вдохновленный ее горячительными наливками, Языков

написал о няне Пушкина больше строк, чем сам Пушкин. "Это была старушка чрезвычайно почтенная, -- придется повторить цитату из воспоминаний Марии Осиповой, -- лицом полная, вся седая, страстно любившая своего питомца...". Следующая далее часть фразы в ряде изданий вырезана: "...но с одним грешком -- любила выпить". Советский биограф няни объясняет ее склонность к алкоголизму в марксистско-ленинском духе: "Этот грех являлся отзвуком исконной черты всего села Суйды и тяжелых условий рабской жизни".

Проблему эту мы обсуждали с коллегой-фрейдистом, и его взгляд, возможно, тоже уместно привести. Согласно психоаналитической концепции, oral gratification -- оральное наслаждение -- идет у поэта не от матери, а от мамушки, которая, за отсутствием настоящей кормилицы, остается для него во взрослые годы синтезированным образом в лице Арины Родионовны. Разница в том, что мастерица делать настойки потчует его теперь не молоком и не чайком, а самогоном. Почти классический вариант эдипова комплекса, в котором, однако, мать подменена мамкой, а сын получает наслаждение не прямо, а косвенно, соответственно платя за это любовью не матери, а няне.

Во время андроповско-горбачевской кампании борьбы с алкоголизмом вырубались не только виноградники в стране. Поступило указание пересмотреть классиков в учебниках для средней школы и вуза с точки зрения борьбы с алкоголизмом. Вслед за виноградниками стали вырубать и строки стихов. Из Министерства просвещения пришла инструкция редакторам учебников "Родная речь" и хрестоматий. У Пушкина было изъято:

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя; где же кружка?

Сердцу будет веселей.

Но произошел сбой: Всесоюзное радио часто повторяло популярный классический романс на эти слова в исполнении известных певцов, и дети в школе на переменах распевали именно эти четыре строчки. Вскоре романс перестали передавать по радио.

Другой аспект деятельности Арины Родионовны также замалчивается, хотя он был важен для Пушкина. Когда поэт подсчитал, что Наталья Гончарова его сто тринадцатая любовь, крепостные девушки и прочие случайные связи в список вошли не все. Разумеется, не следует смотреть на это современными глазами. Например, приятель Пушкина Вульф практически открыто держал гарем, а Соболевский хвастался, что у него было 500 женщин.

Пущин, посетивший михайловского отшельника 11 января 1825 года, вспоминает: "Вошли в нянину комнату, где собрались уже швеи. Я тотчас заметил между ними одну фигурку, резко отличавшуюся от других, не сообщая однако Пушкину моих заключений... Впрочем, он тотчас прозрел шаловливую мою мысль, улыбнулся значительно. Мне ничего больше не нужно было; я, в свою очередь, моргнул ему, и все было понятно без всяких слов... Среди молодой своей команды няня преважно разгуливала с чулком в руках".

"Не спится, няня, здесь

так душно", -- жаловался молодой барин, и няня, накинув платок, бежала в деревню, чтобы привести ему крепостную помоложе да покрасивше. Девушек этих, когда они беременели, спроваживали подальше, а сам поэт просто объяснил: "У меня детей нет, а все выблядки". В феврале 1825 года Пушкин выгнал экономку Розу Григорьевну. В письме он сообщает: "А то бы она уморила няню, которая начала от нее худеть!". П.Е.Щеголев предположил, что причина конфликта с экономкой была в том, что Пушкин вступил в связь с крепостной Ольгой Калашниковой, и няня ему в этом помогала. Щеголев восклицает: "Ох, эта Арина Родионовна! Сквозь обволакивающий ее образ идеалистический туман видятся иные черты. Верноподданная не за страх, а за совесть своим господам, крепостная раба, мирволящая, потакающая барским прихотям, в закон себе поставившая их удовлетворение! Ни в чем не могла она отказать своему неуимчивому питомцу".

Комплекс Дон Жуана, эротомания обычно объясняется фрейдистами тем, что Дон Жуан недополучил заботы и ласки от матери и ищет женщину, которая могла бы мать заменить. Интерес Пушкина с молодости к женщинам намного старше себя (Карамзина, Голицына, Осипова, Собаньская, Хитрово и др.) при таком взгляде соотносится с его сыновней любовью к Арине Родионовне. А она опосредствованно выполняет прихоти своего барина, отбирая и поставляя ему девушек, когда поэту не спится.

Будем справедливы: некоторые пушкинисты даже в трудные советские годы придерживались умеренности. "Слушал сказки у Арины Родионовны и записывал их, записывал песни и сказки у других певцов и сказителей", -- лишь раз, мельком, упоминает няню выдающийся фольклорист М.К.Азадовский, исследуя фольклорные интересы Пушкина. Иные оговаривались, что фольклорные материалы поэт собирал "конечно, со слов не одной только Арины Родионовны".

В комментарии к вышедшему в постсоветской России изданию лицейских стихотворений Пушкина -- так называемому пробному первому тому будущего собрания сочинений -- появилось чуть больше о французском образовании поэта и о том, что "могло стать для мальчика источником интереса к русской литературной речи и -- в какой-то степени -- к фольклорной традиции: бабушка М.А.Ганнибал и опоэтизированная впоследствии Пушкиным няня Арина Родионовна". Теперь, как видите: могло стать источником интереса к русской речи, в какой-то степени -- не к фольклору, а неопределенно -- к фольклорной традиции. Опоэтизированная Пушкиным няня (если мы не выдаем желаемое за действительное) кажется звучащей чуть иронично. На первое место выпущена интеллигентная бабушка Мария Ганнибал, -- намеки на перестройку в Институте русской литературы.

Сегодня миф об Арине Родионовне все еще существенен для многих, он -часть воспитания человека в российской культуре и в определенном духе. Не разрушать, а понять его было нашей задачей. И все же возникает простой, как глоток воды, вопрос, который автор обращает к самому себе, но он может вызвать негодование поклонников няни: нужно ли тратить быстротечное время, чтобы столь подробно ее рассматривать? Мне кажется, если няня не играла такой важной роли в жизни поэта, писать о ней в его биографиях лучше короче и в скромных тонах.

1995.