Няню заказывали? или (не) Спящая красавица

Лейк Оливия

– Уверена, ни один восьмилетний мальчик не умер от холеры, дотронувшись до упаковки. – Она поднялась, подошла к столу и, опершись локтями о крышку, взяла в руки молочный коктейль. – Хотя знаешь, двадцатичетырехлетние няни точно все живы. – Аврора демонстративно вскрыла трубочку, вставила в отверстие и с показным наслаждением выпила приторно сладкое молоко.

– Миссис Пэтти, – именно так Эван обращался к кухарке, – она выпила мой коктейль.

– Боюсь, это не достаточный аргумент, чтобы подавать на Аврору в суд, – пошутила в ответ миссис Флэгг. – Поешь лучше.

– Да пусть не ест, – отмахнулась Аврора, –

и навсегда останется с такими маленькими руками. – Она выразительно покосилась на сцепленные на столе ладошки.

– Не останусь. Что за бред.

– Твой папа ест кашу?

Эван ненадолго задумался, затем кивнул.

– Видел, какие у него большие и сильные руки? Это все от каши, – именно сейчас Аврора чувствовала, что зря отказалась от сцены: бог ты мой, Эван, кажется, готов поверить ей!

– Это неправда, – уже не так уверенно заявил он, бросая взгляды на застывшую возле духового шкафа миссис Флэгг. Судя по всему, он ждал опровержения. Не дождался. И снова посмотрел на Аврору, которая не отводила глаз и наблюдала за ним с некоторым превосходством: наверное, уже смеялась над его маленькими руками. Эван нехотя зачерпнул овсянку и отправил в рот, медленно начал жевать, потом быстро проглотил и энергично заработал ложкой. Каша была с цукатами, орехами и медом – не так уж и плохо!

У Эвана почти опустела тарелка, когда в холле случилась какая-то суета, и через минуту мистер Барлоу оказался в кухне.

– Папа! – сорвался с места Эван, подлетая к отцу и буквально запрыгивая на него. Джеймс подхватил и, ударив по раскрытой детской ладони своей, поставил его на пол.

– Всем добрый вечер.

– Добрый, – кивнула Аврора, продолжая задумчиво изучать тетрадь с задачами. При его появлении никто по стойке «смирно» не вытягивался, так чего суетиться?

– Ты сегодня рано, – заметила миссис Флэгг, недовольно поглядывая на печь, словно жаркое от этого быстрее приготовится. – Кролику нужно еще пятнадцать минут, – опытным взглядом определила она.

– Ничего, я подожду. Мисс Данн, почему вы хмуритесь?

– Что, простите? – Она оторвалась от задания и смущенно улыбнулась – раньше такой рассеянности в общении с начальством за ней не наблюдалось.

– Тетрадь, – указал Джеймс. – Это ведь Эвана?

– Да, – Аврора обогнула стол, приближаясь к нему. – Смотрите, какое интересное решение логической задачи. – Она постучала пальцем, показывая конкретный пример.

– Ты сам это решал? – пролистав еще несколько страниц, спросил Джеймс.

– Да-а, – неуверенно протянул Эван, пока не понимая: хорошо это, или его будут ругать?

– Любопытно, – улыбнулся Джеймс, развеивая напряжение. – Идите с мисс Данн в гостиную. Расскажите мне, как прошел ваш день. Оба, – зачем-то добавил он. Дождавшись, когда сын вместе с няней исчезнет из поля зрения, он ближе подошел к миссис Флэгг: – Ну как тут дела?

– Неплохо, – утвердительно кивнула Петти. – Аврора пытается найти с Эваном общий язык, но подход, признаться, выбрала нестандартный. – Миссис Флэгг вкратце обрисовала ситуацию и с кашей, и с молочным коктейлем. Джеймс нахмурился. – Но действенный! – Она показала практически пустую тарелку. – Давай не будем вмешиваться, а просто понаблюдаем.

– Хорошо, – с явным скепсисом согласился он и, не удержавшись, всё же бросил взгляд на собственные руки.

Два

следующих дня Джеймс настороженно следил за пугающим затишьем: Эван задумчиво хмурился, словно не мог составить эффективный план военных действий; мисс Данн оставалась поразительно спокойной, воспринимая мелкие пакости стойко и со здоровой иронией. Выходные прошли без человеческих жертв, а в вечер понедельника, придя домой, Джеймс обнаружил сына с разбитой губой.

– Что произошло? – бросился он к кушетке, на которой Аврора прикладывала платок со льдом к лицу Эвана.

– Проблемы с координацией, – пояснила она.

– Нет у меня никаких проблем! – вспыхнул Эван, отталкивая ее руку. – Это ты виновата!

– И в чем же я виновата? – возмутилась она.

– Отвлекала своими шуточками!

– Прекратите оба! – громко оборвал Джеймс. – Что у вас произошло?

– Эван пропустил удар на тренировке, – быстро ответила Аврора, занервничав, когда привлекательное лицо мистера Барлоу стало до колик в животе строгим, а голубые глаза потемнели. Зато теперь стало ясно, что в поединке «ее слово против его» мистер Барлоу поверит сыну.

– Она болела за Стива Родена! – обвинил Эван, тыкая в нее пальцем.

– Не правда! Я болела за тебя. Я не могла болеть за него.

– Почему это?

– Потому что жалованье мне платит твой отец, а не того симпатичного мальчика. – Она снова приложила к его губе лед. – Не дергайся!

Джеймс, сложив руки на груди, обреченно слушал, как сын и няня, бросают в друг друга короткие фразы, как камни – кто больней ударит. «Не вмешивайся, просто наблюдай», – напомнил он себе, бросая на Аврору критические взгляды: тонкая блузка, заправленная в джинсы, белые кеды, вьющиеся каштановые волосы, небрежно собранные на затылке. И не скажешь, что перед ним двадцатичетырехлетняя женщина, девчонка лет восемнадцати, не больше. И роль няни чисто внешне ей совершенно не подходила, но она – всё, что у него есть на данный момент, а отец учил, что пользоваться нужно всем, что имеешь, даже если на первый взгляд кажется что это бесполезно. «Вот пигалица! За симпатичного мальчика она болеет, значит!» – Джеймс даже оскорбился немного, не за себя конечно, за сына.

– А хочешь, мы этому пацану стекла в перчатки подсыплем? – тем временем примирительно предложила Аврора. – Или тебе металлические пластины вставим. Будешь Росомахой.

– Ты безнадежна, – закатил глаза Эван, отбирая у нее платок и поднимаясь.

– Мистер Барлоу, – Аврора встала следом, – у меня есть идея, как развить выдержку и концентрацию у Эвана.

– И какая же? – осторожно поинтересовался Джеймс, а Эван опасливо покосился на нее, застыв в дверях.

– Балет.

– Балет? Бокс и балет – не вижу связи.

Аврора отошла в центр гостиной и на отполированном дубовом полу, разведя руки в стороны, крутанулась на триста шестьдесят градусов, выбрасывая вперед левую ногу. Не теряя зрительного контакта с Джеймсом, она крутилась еще, еще и еще. Он сам, замерев на месте, не мог оторвать от нее глаз – не каждый день в его доме няни исполняют балетные па! Аврора грациозно остановилась, вскидывая правую руку и гордо держа голову, словно на премьере в театре.

– Делайте, что считаете нужным, – проглотив изумление и обдумывая увиденное, произнес Джеймс, направляясь к примерзшему к полу сыну.