Ныряльщица за жемчугом
Шрифт:
— Почему вы были так уверены? — не замедлил спросить Полуянов.
— Ну… понимаете… нехорошо, конечно, так говорить… но редкостное сочетание ума и красоты — оно, к сожалению, только в женских романах бывает… Тем более что Изабель не только делает глупости, но еще и упряма до невозможности. Пришла в голову даже не идея — только намек, проблеск! — а она уже бросается выполнять, вместо того чтобы прежде обсудить свою мысль с умным человеком, составить план действий. Тут-то, в салоне, я всегда на страже, если считаю затею неудачной, ни за что ее не допущу. Но на телевидении, я так поняла, у Изабель ангела-хранителя не было… Поэтому и продержалась она там совсем недолго.
— А откуда у нее двести тысяч долларов
— Сказала, что отец дал. Он за границей работает, в Танзании. Всегда переживал, что дочери мало внимания уделяет. Да и материально до последнего времени ничем особо помочь не мог. А тут вдруг заключил очень выгодный контракт, получил огромный аванс — и отдал его дочери. На развитие собственного дела.
— Добрый человек, — усмехнулся Полуянов. — И рисковый.
— Рисковый — это точно. Счастье, что я рядом оказалась.
— Но в итоге-то все замечательно сложилось. Значит, не такая и плохая идея.
— Да бросьте! Чистой воды авантюра! Нам просто повезло, — расхохоталась в ответ Базанова. — Я ведь всю жизнь только ногти пилила. Просто чудо, что мы в первый же месяц не прогорели. Работали — верите? — сутками, реально. Изабель с рыбками своими сначала хотела нанять специально обученных людей, чтоб те все сделали. А я на дыбы: «Нет уж, говорю, подруга, я тут плитку в туалете собственными руками кладу, а ты будешь наемным работникам указания раздавать?» И ничего — согласилась со мной, сделала все сама. Выбирала аквариум, закупала грунт, все эти компрессоры, замки, живность. Хоть немножко наша принцесса своими белыми ручками поработала.
— А вы не очень любите свою компаньонку, — заметил Полуянов.
— А крепостной барина никогда не любит, — согласилась Базанова. — Но не восстаю пока. Терплю, что еще остается. — Она вдруг лукаво улыбнулась: — А вы ею, кстати, интересуетесь как журналист или как мужчина?
Дима приложил все силы, чтобы ответ его звучал как можно нейтральнее:
— Изабель просто предложила для моей газеты интересную тему. Про некую бабу Леру…
— О господи! — фыркнула Базанова. — Она уже до самих «Молодежных вестей» добралась с этой своей старухой-реликтом! — Вскочила с директорского кресла и горячо заговорила: — Очередная безумная идея! Ну да, я все понимаю: заслуги этой бабули, ее бесценный опыт, огромное научное значение разработок и прочая, прочая. Но только одно дело — юных девчушек гонять, спортсменок, и совсем другое — наши возрастные, изнеженные клиентки, которые за занятия немалые деньги платят! Я ведь не просто так говорю. Не поленилась, сходила к этой старухе на тренировку, она в университете физкультуру ведет. Мрак и ужас! Лечь! Встать! Быстрей! Шевелись! Бегом! Девочки с ее занятий все в поту вылезают, бледные, под глазами мешки. Но у них организм молодой, выдержит, а у нас-то возраст — от тридцати и старше! Если вдруг после занятия инсульт или инфаркт, кто будет отвечать? В общем, тут я стояла насмерть: баба Лера, при всех ее регалиях, в нашем салоне вести стрейчинг не будет. А Изабель все щебечет: «Да ты не понимаешь! У нее уникальная авторская программа! Да у меня — благодаря ей! — на всю жизнь пресс как камень, хотя я спортом уже много лет не занимаюсь! Да, пусть тяжело — но все реальные успехи ведь только через пот и слезы даются!» И хоть кол ей на голове теши, никак понять не может, что клиентки в наш салон не за каменным прессом идут, а за комфортом и за релаксом.
— Изабель вроде бывшая спортсменка? А чем она занималась? — чтобы чуть снизить накал, небрежно спросил Дима.
И встретил удивленный взгляд Базановой:
— Э… а я вам, наверное, и не скажу… Подождите. Она упоминала ОФП, хореографию, соревнования, нагрузки запредельные, а вот чем именно занималась, правда не знаю. Однажды я ее в лоб спросила, а она отмахнулась: «Даже говорить не хочу».
«Странно», — подумал Полуянов, а вслух высказал предположение:
— А может, ей на салон деньги не отец дал, а допустим, какой-нибудь поклонник?
— Я так не думаю, — решительно помотала головой Базанова.
— Почему? — усмехнулся журналист.
— Потому что Изабель бы этим фактом обязательно похвасталась, — отрезала Юлия Аркадьевна. — Да и нет у нее постоянного поклонника. Так, одноразовые. Такие двести тысяч долларов не подарят.
Настало время перейти к ключевому моменту, и Дима внимательно посмотрел на Юлию Аркадьевну:
— А Изабель говорила вам, что баба Лера — она же заслуженный мастер спорта и кандидат наук Валерия Константиновна Наконечная — неделю назад умерла?
— Ой! — пискнула Юлия и поспешно перекрестилась. Пробормотала растерянно: — Пусть земля ей будет пухом! Почему вы сразу не сказали? А я про нее гадости говорю! — И, смущенно потупив голову, добавила: — Нехорошо, конечно, так… но, может, и к лучшему, что наш с Изабеллой спор сам собой разрешился.
— Вы знаете, кто это? — Полуянов протянул Юлии пресловутую фотографию.
Та недоуменно уставилась на снимок:
— Так это она и есть, баба Лера. Но только выглядит очень странно. — Прищурилась, вгляделась, отшатнулась, взглянула на Диму с ужасом: — У нее глаза неживые!
— Ну да. Она мертвая, — отозвался журналист.
— Но кто это сделал? И зачем? — прошептала Базанова.
— Вопрос, — развел руками Полуянов.
— Вы меня, что ли, подозреваете? — прищурила она глаза. И расхохоталась. Истерически, громко. — Послушайте, молодой человек! Вы за кого меня принимаете? За истеричку? За сумасшедшую? Я не скрываю, что завидую Изабель. Иногда, когда ссоримся, убить ее готова. Но фотографии с трупами присылать? Я что, похожа на сумасшедшую?!
Полуянов действительно не мог представить эту ухоженную, изящную, очень здравомыслящую женщину — в морге. Как она, воровато озираясь, усаживает мертвое тело в кресло. Выставляет свет. Делает снимок за снимком. То был поступок человека психически нездорового. Однако Базанова — он не сомневался! — нормальна. Абсолютно.
— Уберите, пожалуйста. — В глазах женщины выступили слезы. — Не могу смотреть. У кого только рука поднялась — над пожилым человеком так поиздеваться?..
Однако Полуянов никак не отреагировал на этот выпад, только внимательно взглянул на Юлию и спросил:
— У Изабель Истоминой есть враги?
— Господи, я не знаю! Оказывается, я вообще ничего о ней не знаю.
— Вы, кстати, в курсе, что она свою квартиру продает? — словно бы между делом поинтересовался журналист.
— Зачем?! — изумилась Базанова.
— Говорит, что тяжело каждый день в пробках на работу ездить.
— Что за чушь! Она появляется на работе от силы два раза в неделю! — мгновенно сдала напарницу Юлия Аркадьевна. — И приходит в двенадцать, это самое раннее.
— Может быть, Изабель трудится где-то еще?
— Да нет же! Ей очень нравится быть, как она говорит, рантье. Получать ежемесячный процент от прибыли. Возиться в охотку со своими рыбками. Мастеров любит тестировать, которые у нас в салоне на испытательном сроке. — В голосе Базановой прозвучал плохо скрытый сарказм. — По магазинам ходит. — Виновато взглянув на Полуянова, она поспешно добавила: — Вы не думайте, я на самом деле к ней нормально отношусь. И очень благодарна, что она профинансировала салон, дала мне возможность заниматься любимым делом. Просто мы никогда не были особенно близки. А сегодня я вдруг поняла, что она для меня абсолютная загадка. И кто мог прислать ей подобную гадость, ума не приложу. Слушайте, у меня появилась мысль, — вдруг встрепенулась Юлия Аркадьевна. — Не знаю, здравая или нет, но когда мозговой штурм — любые ведь идеи принимаются, верно?