Нью-Йоркские ночи
Шрифт:
Сейчас Анна не спеша поставила пятки на сиденье, обхватила ладонями щиколотки и воззрилась на Фелисити в просвет между колен.
– Сексуальная сцена? – переспросила она. – Я специально сделала ее в спокойном ключе. Все-таки это только пятая серия. Не можем же мы исчерпать все ресурсы еще до оргии в шестой.
Иногда, обсуждая проблемы сценариев с Фелисити и другими душечками из “Тайдманна”, Анна едва могла сдержать смех.
Фелисити продолжала:
– Тем не менее в такой ситуации мы должны ясно дать понять, что Саша потребует от Аманды и Джо куннилингус, даже если камера и не покажет все до конца…
Каким это образом, размышляла Анна, можно дать понять такие вещи, да еще
– Фелисити, но ведь Саше нет никакого дела до Джо, – терпеливо объясняла Анна. – Она пригласила ее только ради того, чтобы втереться к ней в доверие и получить работу.
– Хорошо, тогда надо переписать предыдущую сцену, где Саша пытается поговорить с Джо насчет работы. Добавить сексуальную ноту. Именно так! Я просто вижу это! Саше нравится и Аманда, и Джо! В последней сцене они действуют втроем, и Саша получает работу! Прекрасный ход! Как тебе?
Дерьмо, конечно. Фелисити явно не следила за развитием характеров персонажей и мотивацией их поступков в предыдущих сериях… Но кому, черт возьми, какое дело? Ей платят сто тысяч долларов за каждую серию, и к тому же все это фуфло идет под псевдонимом. В конце концов, она ничего не теряет.
Анна кивнула:
– Тут и правда есть кое-какие возможности. Концовка серии будет звучать мощнее.
Фелисити улыбнулась:
– Правда? Я знала, что тебе понравится. О'кей. Тогда пусть пока сценарий останется у тебя. Переписать надо к завтрашнему дню. О'кей?
Анна утвердительно махнула рукой. Такое она могла сделать за пятнадцать минут.
– К вечеру он будет у тебя.
– Потрясающе, дорогуша! – На прощание она снова шевельнула пальцами и исчезла.
Вздохнув, Анна нашарила наушники и микрофон, нацепила устройство на шею и подошла к окну.
– Программа TrueVoc, продолжение. – Она помолчала несколько секунд. – “Остров Сафо”. Пятая серия. Вычеркнуть строки… – Анна придвинулась к экрану и бросила взгляд на текст. – Вычеркнуть строки с пятой по тридцатую. Заменить следующим…
Диктуя, она вышла из кабинета и перешла в гостиную. Анна снимала большую, удобную квартиру в Ист-Вилладж: четыре просторных комнаты на втором этаже. Окна выходят на Томкинс-сквер. Она перебралась сюда только в конце прошлого года, когда начали снимать “Остров Сафо”, и не могла избавиться от чувства вины. Столько лет она практически впроголодь ютилась в крошечной однокомнатной квартирке в Бронксе и писала, писала роман за романом, каждый раз получая от редакторов стандартный отказ: “Мы считаем, что Ваше произведение демонстрирует высокую степень писательского таланта и глубину мысли, тем не менее в существующей культурной среде и при нынешней ситуации на рынке опубликование его не представляется возможным”.
Два года назад, по совету приятеля, подвизающегося в голографическом бизнесе, Анна занялась разработкой сценария драмы, происходящей на острове, где отдыхают лес* биянки. Какая-то розовая леди в руководстве компании заинтересовалась сюжетом и наняла Анну для создания пилотной серии. Первая часовая голодрама имела успех, и Анне предложили контракт еще на шесть серий.
Она начинала проект, обуреваемая глубокими и сложными идеями, намеревалась создать сериал, исследующий психологию и социальные проблемы женщин с нетрадиционной сексуальной ориентацией, но делать это тонко, чтобы не эпатировать аудиторию с общепринятыми взглядами. Фелисити приветствовала каждый новый сценарий с преувеличенно горячим энтузиазмом… а потом просила внести некоторые незначительные изменения. Тот “Остров Сафо”, который вызвал целый поток публикаций на Рождество, имел очень мало сходства 6 первоначальным вариантом. Когда дело дошло до второй части проекта, Анна уже прекрасно понимала, что от нее требуется, и клепала
Сценарий требовал от нее примерно столько же усилий” как одна страница ее “серьезных” романов, а денег давал в десять раз больше, чем возможная публикация подобного произведения, буде такая когда-либо свершится, что, впрочем, было весьма маловероятно. И на каждый роман у нее уходил целый год.
Она закончила сцену, переделала диалог, включив в него дополнительную сцену орального секса, и отправила работу по e-mail'y на адрес Фелисити. Ирония заключалась в том, что сама Фелисити была твердолобой сторонницей традиционных отношений, ей никогда не случалось даже поцеловать лесбиянку, а не то что примерить на себя удовольствия сексуальной связи с другой женщиной.
Отправив почту, Анна быстренько смылась из дому, пока продюсерша не успела с ней связаться.
Стояла редкая для января ясная погода: ярко-синее небо, ослепительное солнце, скрипучий снег под ногами. Она плотнее завернулась в пальто и постаралась отключиться от неумолчного городского шума. Казалось, жители Нью-Йорка не в состоянии поговорить друг с другом, не надрывая при этом глотку: каждые несколько метров ей попадались ожесточенно спорящие люди, громко выпрашивающие доллары нищие. Постоянным фоном для этих сцен служил пронзительный визг отбойных молотков и какофония музыкальных обрывков из работающих на полной громкости динамиков в магазинах и жилых домах.
Она собиралась зайти в метро, но передумала. Сабвей сейчас всегда переполнен. Во-первых, на платформах расположились беженцы, здесь они и ночуют, а во-вторых, горожане тоже стали чаще пользоваться подземкой.
Анна направилась к Бродвею. Там она возьмет такси и быстро доедет до Мантони-Тауер, где работает Киа.
На тротуарах было тесно от множества прохожих и расположившихся прямо на асфальте семей беженцев, а вот на проезжей части – практически свободно. Снуют только несколько элекробусов, медленно проплывают патрульные машины и высматривающие клиентов такси, да время от времени покажется частный автомобиль богача. Сама Анна считала, что бензиновый кризис – не такая уж плохая штука, он вновь сделал Нью-Йорк обитаемым: улицы перестал” быть смертельными ловушками, а воздух с каждым днем становился все чище. Анну очень забавляли традиционные манеры горожан: они продолжали ходить только по тротуарам и переходить улицу на перекрестках, как будто древние правила все еще были в силе. Для нее же оказалось истинным удовольствием переходить на другую сторону там, где взбредет в голову. А попозже вечером можно вообще шагать прямо посередине улицы и не встретить ни одного автомобиля.
Анна поймала такси, села в него и задумалась о встрече с Киа. Вчера вечером они разминулись: Киа отправилась в бар “Пена”, а сама Анна ужинала с несколькими приятелями из писательской среды в Чайнатауне. Киа рано вернулась домой, а поутру отправилась на работу, когда Анна еще спала.
Она познакомилась с Киа в “Пене” примерно год назад и сначала и представить себе не могла, что встреча приведет к чему-то большему, чем краткая сексуальная связь, которая после недели бурной страсти постепенно перерастет в спокойную дружбу. К моногамии Анна стремилась не больше, чем большинство знакомых женщин. Ей нравилось жить одной, время от времени вступая в краткие случайные связи. И вот она встретилась с Киа. Уже через пару дней, которые они провели по большей части в постели, ей стало ясно: на сей раз все будет иначе. Анна не спешила с решением. Чувствовала: сама Киа не склонна к чему-нибудь серьезному, основательному. Анне претила мысль, что придется первой заговорить о том, что их бурный, скоротечный роман может означать для них нечто значительно более существенное.