Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи (книга 1)
Шрифт:
Лорд Фаринтош признался, что не помнит.
– Я так и думала. Так вот, в Аравии, или в Китае, или еще где-то жила одна принцесса, которая готовила такой крем и пекла такие пироги, что никто не мог с нею сравниться. Здесь, в Брайтоне, тоже есть одна пожилая дама, отличающаяся тем же удивительным талантом. Это хозяйка нашего дома.
– И моя тетка, с вашего позволения, сэр, - сказал мистер Клайв с большим достоинством.
– Что вы говорите! Неужели это вы пекли, леди Анна, - изумился милорд.
– Дама червей напекла нам сластей!
– продекламировала
– Этот пирог испекла моя добрая старая тетушка, мисс Ханимен, продолжал Клайв.
– Мисс Ханимен - сестра того проповедника, знаете, которого мы ходим слушать по воскресеньям, - пояснила мисс Этель.
– Ну, родственные связи Ханименов не такая уж интересная тема, - мягко заметила леди Анна.
– Кун, пожалуйста, уберите все это. Клайв, давно ли были вести от полковника Ньюкома?
Пока шел весь этот разговор о пирогах и сластях, на красивом лице лорда Фаринтоша читалось выражение замешательства и глубокой растерянности, Арабская принцесса, дама червей, выпекающая сласти, мисс Ханимен - кто они все, черт возьми?! Так можно было вкратце выразить недоуменные мысли его светлости. Впрочем, вслух он их не высказывал и на какое-то время в столовой воцарилось неловкое молчалив. Клайв мысленно убеждал себя, что он отстоял свою независимость не постеснялся родной тетки; и все же, так ли уж надо было упоминать о ней в этом обществе и не лучше ли было бы мистеру Клайву не вступать в разговор о пирогах?
Этель, по-видимому, держалась именно такого мнения; ибо весь остаток вечера без умолку болтала с лордом Фаринтошем, едва удостаивая словом своего кузена. Леди Анна почти все время отсутствовала, поглощенная заботами о детях и сэре Брайене, так что Клайв имел счастье сидеть и слушать, как мисс Ньюком изрекает самые неожиданные суждения, порой выпуская заряд своих шуток в него самого, а порой высмеивая его приятелей, чем выставляла собственную особу далеко не в лучшем свете. Болтовня ее только больше обескураживала лорда Фаринтоша, который не понимал и десятой доли ее намеков, ибо небеса хоть и наделили юного маркиза личным обаянием, обширными землями, старинным титулом и неотъемлемой от него спесью, однако не даровали ему большого ума или чувствительного сердца.
Вскоре из верхних, комнат вернулась огорченная леди Анна и сообщила, что сэру Брайену нынче худо, и молодые люди встали, чтобы откланяться. Лорд Фаринтош заверил хозяек, что обед был просто восхитительный, а уж особенно пироги, слово джентльмена! И он посмеялся собственному остроумию. Мисс Этель при этом напоминании только метнула на мистера Клайва презрительный взгляд.
Маркиз собирался назавтра отбыть в Лондон. А не едет ли и мисс Ньюком? Вот если бы поехать одним поездом!
– опять неудачное замечание.
– Поедет ли Этель или нет, зависит оттого, как будет себя чувствовать сэр Брайен, - ответила леди Анна.
– К тому же вы оба слишком молоды, джентльмены, чтоб быть ее провожатыми, - добавила она ласково и тут же поторопилась пожать руку Клайву, боясь, как бы ее слова не обидели его.
Тем временем Фаринтош прощался с мисс Ньюком.
– Умоляю
– Благодарю вас, - ответила мисс Ньюком, приседая.
– Кроме как с одной дамой, одной единственной, слово джентльмена! Я непременно раздобуду приглашение для вашего кузена. Ах, если бы только вы согласились испробовать эту лошадку - я сам ее вырастил в Кодлингтоне, слово джентльмена! Она так хороша - прямо заглядение, а смирная - как ягненок!
– Я не люблю лошадей, похожих на ягнят, - возразила девушка.
– Да нет, она будет летать, как сокол! Она уже и барьер берет великолепно. Да-да, слово джентльмена!
– Что ж, покажите мне ее как-нибудь, когда я возвращусь в Лондон, ответила мисс Этель, протягивая ему руку и даря его восхитительной улыбкой.
Клайв подошел к ним; он кусал губы.
– По-видимому, вы теперь не изволите больше ездить на Бартпоре? осведомился он.
– Бедный старый Бартпор! Теперь на нем ездит детвора, - сказала мисс Этель, бросая коварный взгляд на Клайва, точно желая убедиться, попала ли ее стрела в цель. И тут же добавила: - Нет, его нынче не привезли в город; он остался в Ньюкоме, но я его очень люблю.
– Возможно, она решила, что ранила кузена слишком больно.
Но если Клайв и был ранен, то не показывал вида.
– Он у вас уже года четыре, - ну да, минуло четыре года, как мой батюшка объездил его для вас. И вы все еще продолжаете любить его? Какое чудо постоянства! Порой вы даже катаетесь на нем в деревне - за неимением лучшей лошади, - какая честь для Бартпора!
– Что за вздор!
– Здесь мисс Этель с повелительным видом сделала Клайву знак остаться на минутку по уходе Фаринтоша.
Но юноша предпочел не подчиниться этому приказу.
– Спокойной ночи, - сказал он.
– Я еще должен проститься внизу с тетушкой.
И он ушел следом за лордом Фаринтошем, который, наверно, подумал: "Какого черта, разве не мог он проститься с теткой здесь наверху?", - так что, когда Клайв, отвесив ему поклон, скрылся в задней гостиной мисс Ханимен, молодой маркиз ушел вконец озадаченный и назавтра рассказывал друзьям в кофейне Уайта, какой странный народ эти Ньюкомы: "Был у леди Анны в гостях один родственник, они зовут его Клайвом, живописец по профессии дядюшка у него проповедник, отец лошадиный барышник, а тетка сдает комнаты и сама стряпает, слово джентльмена!"
^TГлава XLIII,^U
в которой мы возвращаемся к некоторым нашим старым друзьям
На следующее же утро измученный юноша ворвался ко мне на квартиру в Темпле и поведал все, о чем сообщалось в предыдущей главе. В заключение рассказа, часто прерываемого гневными восклицаниями, адресованными его героине, он добавил:
– Я видел ее на улице, когда ехал на станцию, она гуляла с мисс Канн и детьми, и... я ей даже не поклонился.
– А почему же ты ехал по набережной?
– удивился друг Клайва.
– Из Стейн-Армз на станцию другая дорога.