Нюренберг предостерегает
Шрифт:
В Москву привезли повара, адъютанта, камердинера, начальника охраны. Из них выбивали показания, что Гитлер жив. Они стояли на своём.
Поэт Безыменский в архивах Политбюро нашёл, что Сталин во время беседы с американским дипломатом Гопкинсом спросил: «Может, Гитлер жив?» В мае 1945 года «Правда» писала: «Распространением утверждения о смерти Гитлера германские фашисты, очевидно, надеются представить Гитлеру возможность сойти со сцены и перейти на нелегальное положение».
Почему же не были опубликованы результаты медицинского обследования? Почему Сталин высказывал сомнения в том, что Гитлер покончил с собой?
В 1948 году «трофеи» из бункера в виде вещественных доказательств (обгоревшие предметы, протез Геббельса, а главное — фрагменты челюстей и зубов, по которым проводилась идентификация трупов Гитлера, Евы Браун и других) из Германии были направлены в Москву, в следственный отдел 2-го Главного управления МГБ СССР, который суммировал все факты, связанные с обстоятельствами смерти главарей рейха.
В связи с передислокацией отдела контрразведки «Смерш» 3-й ударной армии трупы, которые исследовались в мае 1945 года, были в начале июня перезахоронены в лесу в районе города Ратенов. По указанию начальника «Смерш» группы советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенанта П. В. Зеленина 21 февраля 1946 года останки были перезахоронены на территории военного городка в Магдебурге, где располагался отдел контрразведки «Смерш» 3-й ударной армии.
Надо отметить, что самоубийство Гитлера было с радостью встречено в Лондоне и Вашингтоне. Они боялись разоблачений на процессе. Черчилль в своих мемуарах писал: «Исход, избранный Гитлером, был более удобным для нас, чем тот, которого я опасался...».
***
Обычно окончание войны выглядит иначе, чем планирует агрессор.
Гитлер рассуждал о послевоенном устройстве в ночь с 8 на 9 сентября 1941 года: «Немецкие учреждения и власти должны располагаться в чудесных зданиях, губернаторы — во дворцах. Вокруг городов, в радиусе 30-40 километров, будут сооружены кольца прелестных деревень, связанных наилучшими дорогами. Всё, что вне этого — другой мир, в котором русские будут жить, как им заблагорассудится. При одном лишь условии: мы будем властвовать над ними. Если разразится революция, то будет достаточно бросить пару бомб на их города, и делу конец. Раз в год мы будем привозить группы низов в имперскую столицу, чтобы они прониклись сознанием мощи и величия наших монументальных сооружений».
Гимллер добавлял: «Сразу после войны мы построим здание, которое будет самым чудесным в мире, высотой 355 м. Залы вместимостью 200-300 тысяч человек. В подземелье будет помещение, которое превзойдет всё то, что строили фараоны. Золотой саркофаг, украшенный уральскими самоцветами. Это будет последнее пристанище величайшего немца из всех немцев — Адольфа Гитлера. Пройдут тысячи лет, из всех германских земель от Урала до Северного моря, от Ледовитого океана до Средиземного моря будут совершать паломничество германские люди к этой святыне».
Советский воин, водрузивший Знамя Победы над поверженным рейхстагом, позволил свершиться международному правосудию — Нюрнбергскому процессу над главными нацистскими военными преступниками.
Наступил час расплаты, о котором Илья Эренбург писал в своем репортаже из Нюрнберга: «Чувствуешь горячее дыхание истории. Повесят преступников: того требует совесть.
Неоднократно после моего выступления с воспоминаниями о Нюрнбергском трибунале меня спрашивали: «Почему именно
Гитлер — сын австрийского чиновника, неудавшийся художник, оказался во главе Германии?» А однажды меня спросили: «Была бы война, если бы мама Гитлера сделала аборт?»
Большинство историков и политиков на Западе пытаются искать разгадку в личных качествах Гитлера — безудержной самоуверенности и мании величия, фанатизме и садистской решимости, с которой он добивался поставленных целей. Нельзя отрицать, что именно эти качества способствовали Гитлеру занять руководящее положение в национал-социалистической партии.
Нюрнбергский трибунал осудил фатальную троицу: германские монополии, национал-социализм и германскую военщину. Трибунал убедительно засвидетельствовал, что германские монополии финансировали фашистскую систему уничтожения миллионов ни в чем не повинных людей. Густав Крупп писал, что германские промышленники «рассматривали великие намерения фюрера, как свои собственные... и стали его верными последователями».
Р. А. Руденко, осуждая фашистскую военщину на Нюрнбергском процессе, заявил: «Никакие изощренные, надуманные доводы защиты не смогут снять с Кейтеля ответственность за кровь и бесчисленные человеческие жизни, оборванные рукой фашистской военщины».
Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП)
— так ее для обмана народа именовали гитлеровцы — была выпестована монополистским капиталом и германским генералитетом.
До тех пор, пока ее не подобрал монополистический капитал, она, по существу, была шайкой бродяг и уголовников, негодяев и головорезов.
Геббельс цинично заявлял: «Социализм в нашей программе есть лишь клетка для того, чтобы поймать птичку». В нацистской партии немецкие магнаты и германская военщина нашли верных, надежных исполнителей своих преступных планов.
Подводя итоги судебного следствия, главный обвинитель от США Джексон сказал об этой фатальной троице: «... Они поработили миллионы людей. В конце концов злодеяния и вероломство достигли таких размеров, что поставили под угрозу существование цивилизации. Их деяния затопили мир кровью и отбросили цивилизацию на столетие назад».
Что же касается роли Гитлера, то, на мой взгляд, ее нельзя и переоценивать и тем более недооценивать. Он более полно выражал взгляды, интересы монополистического капитала, имперской военщины и националистической элиты Германии. Говоря современным языком, Гитлер был менеджером этой фатальной троицы. К сожалению, не только рядовые граждане, но и некоторые политики очень слабо представляют себе фигуру Гитлера и гитлеризм.
Я решительно против тех, кто изображает Гитлера придурком. Это не отвечает истине и умаляет значение нашей победы, за которую советский народ заплатил столь высокую цену. Даже Молотов признал: «Гитлер не был дураком, очень способный человек...». (Сборник «Откровения и признания»). Г. К. Жуков в беседе с К. Симоновым сказал: «...А когда мы изображаем его (Гитлера — Прим. авт.) чуть ли не идиотиком, это уменьшает наши собственные заслуги. Дескать, кого разбили? Такого дурака? А между тем нам пришлось иметь дело с тяжелым, опасным, страшным противником».