Нюренберг предостерегает

Гофман Иосиф

На одном из организационных заседаний трибунала по предложению Ионы Тимофеевича Никитченко председателем Международного военного трибунала был избран член Верховного суда Великобритании лорд-судья Джеффри Лоуренс.

В одних источниках (даже официальных) пишут фамилию председателя трибунала Лоуренс, а в других — Лоренс. Я избрал первый вариант (так писал в своих книгах, статьях и секретарь советской делегации Аркадий Иосифофич Полторак. Он часто по долгу службы общался с председателем трибунала, после окончания процесса входил в комиссию по написанию полного стенографического отчета).

Лоуренс (краткая биографическая справка о Лоуренсе

дана в приложении) крепко держал в своих руках бразды правления судебного следствия, но делал это очень деликатно, внешне спокойно, никогда не повышал голоса. Вывести его из состояния равновесия никому не удавалось. Он сразу поставил себя так, чтобы самым развязным подсудимым и защитникам приходилось строго выполнять все его указания.

«Сама природа щедро наделила этого человека данными, необходимыми для судьи», — писал в своих воспоминаниях А. И. Полторак.

Американская газета поместила карикатуру. За судебным столом сидит один лорд-судья Лоуренс. Его борода стелится через стол и весь зал. На скамье подсудимых нет ни одного человека. Лоуренс ударяет молотком и объявляет: «Процесс закончен. Последний подсудимый умер по старости лет».

Кстати о молоточке. В первые дни процесса он лежал на столе, возле Лоуренса. Привез его с собой американский судья Биддл. Ему его подарил президент Рузвельт. Американцы надеялись, что Биддл будет избран председателем трибунала. Когда же по предложению И. Т. Никитченко председателем трибунала был избран Лоуренс, Биддл подарил этот исторический молоток ему. Случилось это перед открытием первого судебного заседания — 20 ноября 1945 года. Но председательский молоток просуществовал всего два дня. Его увели, скорее всего, американские журналисты. Лоуренс, уходя на перерыв, оставил его на столе. Мне рассказывали члены советской делегации, что по фотографиям был сделан такой же молоток, и лорд-судья больше не оставлял его на столе.

Пропажа молотка никак не повлияла на Лоуренса. Он вел заседания уверенно, умело и многое сделал, чтобы судебный процесс проходил в соответствии с уставом и регламентом трибунала.

4

Нюрнберг

Трудности были с выбором места проведения процесса.

Советский Союз предлагал, чтобы процесс проходил в советской зоне оккупации в Берлине. Американцы настаивали на проведении процесса в Нюрнберге. В противном случае они были готовы совсем отказаться от совместных действий и отказывались финансировать подготовку и проведение процесса. А это были большие деньги. США брали на себя обязательство финансировать воздушные и железнодорожные перевозки, связь, почтовые услуги, лечение участников процесса, а также всю большую подготовительную работу, сам ход процесса, безопасность судей и обвинителей, для верующих — богослужения. Кроме того, американцы обещали кормить все делегации бесплатно.

Французы и англичане привезли с собой на процесс своих родственников, близких (и не очень). Когда кончился процесс, американцы выставили счета за питание. Американцы просто так, даром, ничего не делают. Может, потому они богаты, что умеют не только зарабатывать деньги, но и считать их.

Была еще причина, из-за которой американцы наотрез отказались проводить процесс в советской зоне оккупации. Они боялись наших «компетентных органов». Однако и в Нюрнберг приехало достаточное количество сотрудников этих органов. Трудились они активно и результативно.

Если

отвлечься от государственных интересов победителей, то с политической, психологической и пропагандистской точек зрения было показательно, что местом суда выбран Нюрнберг.

В течение тысячи лет Нюрнберг был символом агрессивной политики «Священной Римской империи». С 1356 года, согласно «Золотой булле» Карла IV, каждый новый император свой первый императорский сейм должен был собирать обязательно в Нюрнберге.

Гитлеровцы признавали три германские империи: первая — Священная Римская империя, вторая — которую создал в 1871 году Бисмарк. Основателями третьей империи нацисты считали себя. По этой причине Нюрнберг стал партийной столицей нацистов. Здесь фашисты приняли расовые законы, названные потом «Нюрнбергскими». В этом городе ежегодно проходили нацистские партийные съезды. Здесь с огромным размахом и помпой праздновали захваты чужих земель.

В 1933—1938 годах все партийные съезды проходили в Нюрнберге в первой декаде сентября и длились около недели. Им давали различные названия: в 1933 году «Съезд победы», в 1934-м — «Съезд рейха», в 1935-м — «Съезд свободы», в 1936-м — «Съезд чести», в 1937-м — «Съезд труда». Последним был «Съезд Великой Германии» в 1938 году. Запланированный на 1939 год съезд, названный по иронии судьбы «Съездом мира», не состоялся.

В общей схеме съездовского церемониала особое место отводилось фюреру и его ближайшему окружению. Сильное впечатление производили световые эффекты — от горящих факелов до направленных в небо лучей прожекторов, образующих контуры готического собора. Во время съездов Гитлер и несколько рейхсляйтеров выступали с речами на стадионе или в специально построенном зале конгрессов.

Каждый партийный съезд открывался увертюрой оперы композитора Вагнера «Риенци». Знаменитое приветствие «Хайль!» («Да здравствует!») було взято из оперы Вагнера.

Биограф Гитлера Хилленбрехт пишет: «Его ненависть к евреям уходила корнями в театральные подмостки. Можно утверждать, что анти-семистский стержень Гитлера был получен в наследство от Вагнера».

Еще в молодые годы Гитлер нарисовал торжествующего римского военного начальника с протянутой рукой, послужившего образцом нацистского приветствия.

Партийные съезды не оказывали влияния на генеральную линию НСДАП. Они представляли собой прежде всего «орган демонстрации единодушия». В конце съездов проходили встречи партийных функционеров центрального и окружного уровней. На них Гитлер появлялся редко, отдавая предпочтение таким рассчитанным на публику мероприятиям, как освящение знамен НСДАП, СС, СА и «Гитлерюгенд».

К традиционному съездовскому ритуалу относился и своеобразный диалог между фюрером и участниками съезда. Гитлер восклицал: «Дой-чланд!» («Германия!»), хор голосов отвечал: «Зиг хайль!» Решения, выражавшие поддержку политике НСДАП, принимались единодушно.

Выступления заканчивались скандированием лозунгов: «Адольф Гитлер! Зиг хайль!», «Один народ — один рейх — один фюрер!», хоровым пением государственного гимна «Германия превыше всего!»

В 1937 году на партийном съезде в Нюрнберге Адольф Гитлер выступал перед 20 тысячами восторженных женщин. Находясь в апогее, Гитлер задал собравшимся риторический вопрос: «Что я дал всем вам?» И спустя мгновение сам на него ответил: «Мужчину!». «То, что в это мгновение происходило со слушавшими его женщинами, можно смело назвать оргазмом», — пишет историк Штрассер.