Нюрнберг. Скамья подсудимых

Игнашов Александр Викторович

УИЛЛИС: Нам запрещено разговаривать.

ГЕРИНГ: Фюрер — какой был оратор! Здесь, в Нюрнберге, на партийном съезде, он держал аудиторию в двести с лишним тысяч человек как на ладони целый день! Согласитесь, неплохо!

УИЛЛИС. Нам запрещено разговаривать.

ГЕРИНГ: Знаете, Джек, вы ещё станете знаменитым и богатым, когда напишете воспоминания о знакомстве со мной. Как вам кажется, я ещё ничего?.. Каким бы ни был приговор, я его никогда не признаю. И не буду просить о помиловании!..

Камера Рудольфа Гесса. Гесс сидит на табурете и смотрит в темноту.

ГЕСС: Кому нужны разговоры о том, что настоящий Гесс до сих пор сидит в английской тюрьме, а я — лишь его двойник? Кому нужны эти допросы, показания свидетелей?

Всё и так ясно. Повесьте нас или расстреляйте. К чему этот спектакль?.. Почему я должен доказывать, что я — Рудольф Гесс? Почему я должен всё помнить? А я не помню! (Кричит.) Не помню! Не помню! У меня расстройство памяти и психики!.. (Пауза.) Рейхсмаршал Геринг демонстративно не узнает меня. Англичане тоже сомневались во мне. Что дальше? (Кричит.) Что дальше?.. (Пауза.) Можете проверить: у настоящего Гесса на левом лёгком шрам от ранения, полученного в 1917 году. Можете разрезать меня. Или сделать рентген. (Пауза.) Я не воевал с русскими. Вам не удастся меня повесить!.. (Замечает, как чья-то тень скользит по стене.) Фюрер! Мой фюрер! Адольф!.. (Встаёт, вслушивается в тишину.) Мы вместе мечтали о великой Германии, вместе писали «Майн кампф»!.. Знаешь, почему в мае сорок первого я всё-таки улетел к англичанам? Ты знаешь! Ты всё знаешь!.. (Смеётся.) Ты знаешь, я знаю, и больше никто ничего не знает!.. Неплохая была идея предложить англичанам подписать с Германией мирный договор! Я долетел на «мессершмитте» до Шотландии, не смог посадить самолёт и выпрыгнул с парашютом. Ни герцог Гамильтон, ни Черчилль даже не встретились со мной!.. Я против кровопролития. Франция повержена. Впереди война с русскими. Фюрер выиграет войну — не сейчас, так через год — он убеждён. Германия и Великобритания должны стать союзниками в войне с русскими. Если Англия предоставит Германии свободу действий в Европе, то Германия гарантирует Англии свободу действий во всей Британской империи… (Делает шаг в сторону, вновь вслушивается в тишину.) Мой фюрер, мой товарищ, мой друг, как ты мог на весь мир объявить меня сумасшедшим! «Член партии Гесс жил в мире галлюцинаций!» Не ты ли кричал о том, что немцы и англичане — братья по крови, и должны быть союзниками? Думаешь, я был счастлив, просидев пять с лишним лет в лондонской тюрьме? А сейчас я в другой тюрьме. Я не воевал против русских, не воевал. Меня не расстреляют и не повесят. Какой мне смысл молчать?..

Удар гонга, яркая вспышка света. Зал заседаний трибунала.

ЛОРЕНС: Я прошу соблюдать порядок! У нас два десятка подсудимых. Есть темы, общие для всех. Трибунал предлагает защите разделить вопросы и не останавливаться на одном вопросе по каждому из подсудимых. Приступаем к опросу подсудимых. Итак, вы признаёте себя виновными в предъявленных вам обвинениях? Герман Вильгельм Геринг!..

Камера Геринга. Геринг и Уиллис.

ГЕРИНГ: Где ваши микрофоны, лейтенант? Куда говорить, чтобы вы разобрали каждое моё слово? Каждое слово!.. Судья Лоренс — хитрый лис! Он прерывал каждого из нас: «Суду это неинтересно! Здесь не место для политических заявлений!» А для чего здесь место, лейтенант?

УИЛЛИС: Ваш адвокат…

ГЕРИНГ: Я сам себе адвокат! Мой адвокат, доктор Штамер, пытался уточнить у судьи Лоренса, должны ли подсудимые заявить о признании своей вины или они могут заявить о непризнании вины. Чувствуете разницу? Что ответил судья Лоренс?

УИЛЛИС: Кажется, он…

ГЕРИНГ: Он сказал: «Нужно отвечать односложно!»

УИЛЛИС: И добавил, что каждый подсудимый имеет право на показания в пользу защиты.

ГЕРИНГ: Не смешите меня! Трибунал заседает на территории Германии, в американской оккупационной зоне, но по законам британского судопроизводства. Как вы думаете, почему?

УИЛЛИС: Вы предлагает открыть дискуссию на эту тему?

ГЕРИНГ: Вот и судья Лоренс заявил нам то же самое! А как же ваша хвалёная демократия? А как же свободная пресса всего мира?..

Удар гонга, яркая вспышка света. Зал заседаний трибунала. Джексон поднимает руку и встаёт.

ЛОРЕНС:

Мистер Джексон, вы хотите сделать заявление?

ДЖЕКСОН: Соединённые Штаты возражают против ходатайства, поданного от имени Густава Круппа, об откладывании суда над ним. Четыре поколения семьи Круппа владели военными заводами в Германии. Специальным декретом от двенадцатого ноября 1943 года заводы Круппа сохранялись как семейные предприятия. Неизлечимая болезнь Густава Круппа не должна препятствовать правосудию. Дело Круппа с документами, подтверждающими его вину, должно быть срочно передано в трибунал.

Руденко поднимает руку и встаёт.

ЛОРЕНС: Мнение советской делегации?

РУДЕНКО: Мы считаем, что обвинения против Густава Круппа фон Болен должны быть оставлены в силе.

ЛОРЕНС: Ваше мнение принято к сведению.

Руденко садится на место.

ЛОРЕНС: Итак, трибунал приступает к опросу подсудимых. Герман Вильгельм Геринг!

Подсудимые один за другим выходят к микрофону в центре зала — Геринг, за ним Йодль, Шахт…

ГЕРИНГ: Прежде чем ответить на вопрос суда…

ЛОРЕНС: Подсудимым не разрешается делать заявления, и вы об этом знаете. Вы признаёте себя виновным?

ГЕРИНГ (подчёркивает каждое слово). Я не признаю себя виновным.

ЛОРЕНС: Это признание себя невиновным? Я требую соблюдать порядок! Это относится к каждому. Альфред Йодль?

ЙОДЛЬ (держится гордо). Я не признаю себя виновным. Я бы хотел…

ЛОРЕНС: Здесь военный трибунал, а не трибуна для демонстрации своих взглядов!.. Подсудимый Ялмар Шахт! Вы признаёте себя виновным? Вам понятен вопрос?

ШАХТ (с трудом). Не признаю.

ЛОРЕНС: Подсудимый Рудольф Гесс! Вы признаёте себя виновным?..

Камера Гесса.

ГЕСС (бледный, в отчаянии). Я признаю себя виновным перед Богом. Да, перед Богом!.. (Пауза.) Фюрер, фюрер! Только и разговоров, что о фюрере! Что вы вообще знаете о нём? «Майн кампф»? Да ни один журналист, ни один издатель не имел права даже интересоваться биографией фюрера! Муссолини трепал о себе на каждом углу, но не фюрер. А сейчас они суют мне свои бумаги и говорят: «Пишите, пишите всё, что знаете о фюрере». «Он был вегетарианец? Он много пил? В чём причина его аскетизма? А отвращение к табаку? А вспышки гнева? А его вечная бессонница? А женщины?..» (Оседает на стул.) Женщины! Они умеют слушать и восхищаться. Самая сладкая аудитория! Только с ними и можно развивать сумасбродные идеи. Ева Браун! Какие у неё были ноги! Мила, сдержанна, даже застенчива. Когда мы ещё только боролись за власть, она уже была его подругой… (Кричит.) Я не верю, что у Евы от фюрера было двое детей! Болтовня! Что с того, что в Бергхофе жили женщины! Кто из нас не спал с жёнами своих адъютантов!.. (Успокаивается.) А какие фотографии делала Ева! У неё был божий дар. (Смотрит на дверь.) Я вам не подопытная крыса и не красотка, нечего пялиться на меня! (Пауза.) Генрих Гофман был ловкий малый, делал такие фотографии! Ева была одной из его моделей. Я видел негативы с её позами. Она, конечно, знала, что они всплывут, если что. Благодаря этим фото она познакомилась с фюрером. Кто сказал, что Ева была дурой? Парень, с которым она когда-то позировала, тоже хотел отщипнуть от пирога, но однажды просто пропал, исчез. А какие фотографии делала Ева!..

Три удара молотка. Заседание трибунала продолжается.

ЛОРЕНС: Трибунал отклоняет заявление защиты Мартина Бормана, его дело будет рассмотрено заочно. Трибунал получил заключение медицинской экспертизы в отношении Штрейхера. Штрейхер признан вменяемым, его дело будет продолжено. Медицинское заключение о психическом состоянии Гесса подписали только советские медики и профессор Дэле. Подсудимый Гесс страдает истерией, выраженной в потере памяти. Защита с мнением экспертов согласна.